Эксклюзивное интервью главы Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Руслана Магомедова и членов Комиссии Ярослава Шляхова и Юрия Бойко агентству "Интерфакс-Украина"

Фото: Ярослав Шляхов

 

Автор: Дмитрий Кошевой

-- Недавно состоялась встреча Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку (НКЦБФР) с участниками рынка, на которой вы предупредили о довольно высоком риске того, что уже буквально в течение нескольких месяцев могут возникнуть проблемы с лицензиями у двух из трех работающих на рынке фондовых бирж: "Украинской биржи" (УБ) и ПФТС. Также на встрече подымался вопрос создания новой биржи для наличия альтернативы бирже “Перспектива”.
В свою очередь и УБ, и ПФТС заявили о том, что планируют увеличить уставный капитал, то есть предпринимают какие-то усилия для того, чтобы соответствовать новым повышенным требованиям.
Однако буквально на днях Комиссия уведомила УБ о нарушении лицензионных условий, что, как я понимаю, является первым шагом к тому, чтобы приостановить/отозвать ее лицензию.
Насколько вся эта информация соответствует действительности и если да, то каковы причины и цели таких действий НКЦБФР?

Руслан Магомедов: Описанные события – это далеко не начало этого процесса. Я бы сказал, что мы где-то в его середине. Процесс начался в ноябре 2022 года, когда в связи с войной мы ввели пруденциальные нормативы для всех профессиональных участников. Мы хотели, чтобы в условиях войны и возросших рисков все 100% собственного капитала участников рынка было в "живых" деньгах или в ОВГЗ. Тогда как, в основном, участники рынка держали эти деньги, как они говорили, в "сверхликвидной дебиторской задолженности".

Напомню, что требования к собственному капиталу существовали всегда. Однако наша инициатива превратить "сверхликвидную дебиторскую задолженность" в "живые" деньги вызвала у профучастников возмущение. В результате они обратились в профильный комитет Верховной Рады. В процессе обсуждения на рабочей встрече в комитете, его глава поддержал позицию Комиссии о необходимости наличия "живых" денег.

По итогам встречи мы, во-первых, согласились, чтобы не 100%, а только 50% собственного капитала было в "живых" деньгах или в ОВГЗ. Во-вторых, выйти на эти 50% можно постепенно – сначала 10%, потом 30% и только потом 50%. То есть уже в ноябре 2022 года все профессиональные участники, в том числе и биржи, знали о том, что есть такие требования, и что в ноябре 23-го года вступит в силу норматив наличия 50% капитала в "живых" деньгах.

Несмотря на год для приведения в соответствия, у двух бирж возникла проблема с нормативом ликвидности. Понимая всю тонкость того, что от бирж зависит функционирование многих других профучастников, мы максимально скрупулезно подходили к решению данной проблемы. Уведомили менеджмент бирж, что у них есть такая проблема и, попросили разработать механизм устранения этого нарушения.

Менеджмент к сожалению, никаких конкретных действий не предпринял. И вернулся с просьбой "дайте нам еще год (одна биржа) и два года (другая)", чтобы мы привели наши нормативы в соответствие. Что, конечно же, нереально, потому что все остальные профучастники тоже получали от нас такие предписания и обязались устранить нарушения, максимум, в течение трех месяцев, а то и меньше.

Время шло, мы начали понимать, что проблема нарастает, и интересоваться, а какая же позиция у собственников этих бирж. И тут для себя мы выяснили, что менеджмент бирж вообще не доносил эту информацию до собственников, а на ПФТС, к тому же, присутствуют признаки корпоративного конфликта. К нам даже обратилась часть миноритарных акционеров с письмом о том, что мажоритарный акционер никак не отвечает на их запросы, собрание акционеров не проводится, все попытки миноритарных акционеров контактировать с мажоритарным акционером о стратегии дальнейшего развития ни к чему не приводят, и, как результат, миноритарии вообще не видят дальнейшее функционирование данной биржи.

Что касается "Украинской биржи", там изначально был вопрос не только денежный, но и корпоративной структуры. Есть такой законопроект – №11037 "О недопустимости участия лиц, связанных с государством-агрессором, в функционировании рынков капитала и организованных товарных рынков", инициатор – (Ольга) Василевская-Смаглюк, в авторах – еще ряд народных депутатов из комитета по финансам. Проект зарегистрирован 22 февраля этого года к двухлетию полномасштабного вторжения россии в Украину. В случае принятия этого законопроекта для возможности иметь лицензию в структуре собственности профучасника должны отсутствовать любые связи со страной-агрессором.

Мы озвучили менеджменту риск для лицензии биржи этого законопроекта, но как потом выяснилось, в течение месяца менеджмент не инициировал ни рассмотрение этого вопроса биржевым советом, ни уведомил собственников. То есть явная дискоммуникация – умышленная или "так получилось" – мы не знаем, но суть ее сводится к тому, что никто не решает проблему и все не понимают серьезности сложившейся ситуации.

Поэтому мы были вынуждены собрать участников и основных клиентов бирж, перед этим отдельно встретившись с биржевыми советами и акционерами бирж. Возможно, собрались не все, но точно те участники, которые больше всего могут пострадать от лишения бирж лицензий. На встрече 18 марта было где-то два с половиной десятка людей от рынка, представители двух ассоциаций – УАИБ и ПАРД, менеджмент бирж, очень обеспокоенные банки-торговцы ОВГЗ.

Процесс был абсолютно публичный, мы еще раз озвучили, что есть проблемы, и еще раз для себя получили подтверждение, что никто об этом не говорил и никто проблемы не решал.

Мы, как регулятор, никогда не ставили себе задачу закрывать профучастников, мы заинтересованы в том, чтобы эти критические элементы для функционирования организованных рынков работали, но не ценой невыполнения нормативных требований.

-- И что было после этой встречи?

Руслан Магомедов: 18 апреля, спустя месяц после встречи, мы вызвали биржи, и они подписали акты о нарушении лицензионных условий.

-- То есть никакого прогресса за месяц не произошло?

Руслан Магомедов: Менеджмент ПФТС на встрече сказал, что донесет акционерам серьезность проблематики, и, возможно, найдут источники финансирования. Собрание (акционеров) биржа пока не смогла провести. Организовать допэмиссию – это сейчас для ПФТС уже не сработает, срок проведения слишком долгий. Быстрый вариант – это предоставить безвозвратную финансовую помощь, тогда биржа будет выполнять свои нормативы по коэффициенту ликвидности, и проблема будет решена.

То есть на сегодня для минимального соблюдения пруденциальных нормативов деньги не внесены, и никакого нормального фидбэка, по нашей информации, нет. Хотя правильнее будет вам спросить у акционеров ПФТС, что там происходит.

Юрий Бойко: Справедливости ради, мы видим объявление о собрании акционеров ПФТС 29 апреля, где есть ряд вопросов, включая даже сдачу лицензии.

Ярослав Шляхов: Да, помимо докапитализации, есть и другая опция – сдачи лицензии: это прямая норма 74-ой статьи закона о рынках капиталов – или докапитализируйся, или сдавай лицензию.

Если процесс аннулирования лицензии произойдет резко, то есть риск для стабильности работы всей инфраструктуры рынка. Этот процесс должен быть контролируемым и управляемым со стороны регулятора, а пускать все на самотек и просто ждать –- неправильно!

Поэтому, повторюсь, мы позвали рынок, чтобы самые заинтересованные в существовании этой инфраструктуры участники понимали последствия для себя, поскольку много продуктов на ней выстроено.

Если участников устраивает, что на рынке останется только одна биржа, если конкуренция среди бирж им не нужна, то регулятор с этим согласится.

Если нет, если им не хватает одной биржи, если они хотят хеджировать риски путем создания другой биржи, то делайте две, три, пять – сколько необходимо.

Мы, как регулятор, не в праве диктовать рынку, как он должен организовываться и вести бизнес. Мы лишь подсвечиваем риски, а участники рынка эти риски должны как-то хеджировать.

-- Я пишу о том, что называется украинский фондовый рынок, уже скоро лет 30. И, если честно, если из трех фондовых бирж на нем единственной останется именно "Перспектива", это будет еще одной яркой его страницей.

Руслан Магомедов: Мы тоже на рынке не новички. И из своего опыта знаем, что, конечно, лучше, чтобы биржа была не одна. Мы понимаем, что любая одна биржа – это плохо, на самом деле. Но решение должно быть на стороне участников. Все просто – голосуешь гривней: если тебе так не нравится – создавай новую. Если жалко гривню – пользуйся тем, что есть.

-- Если можно несколько подробнее о такой опции, как создание новой биржи

Руслан Магомедов: Опять же, это должна быть инициатива участников рынка, мы можем только советовать. Мы понимаем всю остроту момента и, как регулятор, готовы всячески способствовать, если кто-то примет решение создавать биржу. Если будут качественно подготовлены документы, мы максимально быстро их отработаем без всяких задержек.

-- Насколько я знаю, "Украинская биржа" вопрос с ликвидностью решила. А может ли она как-то снизить риск, связанный с ее акционерной структурой, в которой помимо гражданина России бенефициаром еще 24,265% является попавший под украинские санкции основатель FreedomHolding Тимур Турлов?

Руслан Магомедов: Да, к структуре УБ есть вопросы. Мы занимаемся этим.

-- Но в случае "Расчетного центра" (РЦ) пакет (1,44%) "Московской биржи" Высший антикоррупционный суд (ВАКС) по иску Минюста взыскал в доход государства. Может и здесь применим такой же подход или в чем проблема?

Ярослав Шляхов: Мы не являемся субъектом санкционной инициативы. Мы давали информацию профильным ведомствам по поводу структуры акционерного капитала (в том числе УБ) еще в начале войны в рамках сбора данных. Но мы не определяем санкционную политику государства, мы лишь подсвечиваем то, что мы видим, а дальше принятие решений находится на уровне выше.

Руслан Магомедов: РЦ – это клиринговое учреждение, принадлежащее НБУ, это важный инфраструктурный элемент. Решение о целесообразности экспроприации тех или иных активов принимают инициаторы санкций. Всю необходимую информацию для принятия таких решений мы предоставили.

-- Подытоживая, снять этот риск у УБ фактически нет шансов?

Руслан Магомедов: По нашему мнению, этот риск останется ключевым по части наличия лицензии.

Ярослав Шляхов: Де-факто мы предупредили рынок о том, что может произойти уже в ближайшее время. Хотя предполагали, что все об этом знают полтора года.

-- А насколько важен вопрос программного продукта для новой биржи? Насколько я говорил с вашим коллегой, для товарных бирж он был достаточно значимым при получении лицензии.

Ярослав Шляхов: Есть общие требования к программному продукту. Мы его будем оценивать. Но нужно понимать, что программный продукт для нашей биржи может быть не таким масштабным и мощным, как программный продукт для американской или европейской биржи. Давайте быть откровенными, на ПФТС случаются дни, когда за день проходит десятки сделок, тогда как на американском рынке есть история с отображением каждой седьмой сделки в секунду, потому что остальные не помещаются. Разные масштабы, разные требования к каналам и тому подобное.

Базовые требования к безопасности есть. Остальные требования – это вопрос удобства и скорости работы. На самом деле, это не такая большая проблема, с учетом того, что Украина не последняя в IT-технологиях страна в плане специалистов, которые могли бы это сделать.

Для нас это не решающий большой фактор. Вопрос в том, чтобы кто-то определил для себя, что вложение в биржу как элемент инфраструктуры важен для функционирования всей системы. Соответственно, для любого профильного бизнеса наличие организованного рынка, который справляется с поставленными задачами, это важно.

Они должны для себя оценить риски: есть биржа – нет биржи. Риск влияния на основной бизнес исчезновения биржи. Стоит ли отказаться от какой-то непредсказуемой истории, создать предсказуемую историю и, хотя бы, хеджировать этот бизнес.

-- Хорошо, а "Перспектива" – это предсказуемая история с учетом ее истории, извините за тавтологию?

Ярослав Шляхов: Они выполняют все требования. Деньги есть.

-- К акционерам тоже претензий нет?

Руслан Магомедов: И к акционерам формально претензий также нет

-- Тогда последний вопрос. Сколько сейчас времени у участников рынка, которые хотели бы создать новую биржу, чтобы не отобрали лицензию у существующих бирж? Хотя бы примерно.

Руслан Магомедов: Месяц, наверное, точно есть.

Ярослав Шляхов: Прежде всего, у них должен быть свой таймлайн.