Эксклюзивное интервью агентству "Интерфакс-Украина" руководительницы Антикоррупционной инициативы ЕС в Украине Эки Ткешелашвили

 

Расскажите о деятельности Инициативы в Украине за прошедшие два с половиной года - с начала ее запуска и официального открытия офиса в Киеве в феврале 2017 года. На чем были сосредоточены Ваши усилия и внимание в начале работы в Украине и были ли с тех пор изменены акценты в деятельности Инициативы в целом?

Программа Евросоюза, которая называется Антикоррупционная инициатива ЕС в Украине, на данный момент является самой большой программой технической помощи в таком специфическом направлении, как противодействие коррупции, причем не только в Украине. Эта масштабная инициатива рассчитана на три года – с 2017 до мая 2020 года. Вторая фаза программы начнется в конце мая 2020 года.

Цель нашей программы состоит в том, чтобы по запросу самой Украины помочь ей во внедрении реформ антикоррупционного направления. Термин "антикоррупционное направление" можно понимать очень широко. Например, все реформы, которые происходили в стране после Революции Достоинства, имели довольно важный компонент антикоррупционного характера. Но это отнюдь не означает, что мы как Программа всем этим занимаемся. Все эти три года мы работали по трем таргетированным направлениям или трем компонентам нашей Программы, как мы это называем.

Первый компонент – это самое объемное направление, в рамках которого мы помогаем развивать антикоррупционные органы, созданные как часть инфраструктуры специализированного антикоррупционного характера. В 2017 году все мы понимали, что на тот момент новосозданные антикоррупционные структуры нуждались в разноплановой технической помощи, которая даст им возможность развиваться и эффективно противостоять коррупции.

Второй компонент - это помощь парламенту. Эта специфическая помощь была направлена на Антикоррупционный комитет (Комитет Верховной Рады по вопросам предотвращения и противодействия коррупции – ИФ). Наша роль состояла в том, чтобы помогать Антикоррупционному комитету развивать свои возможности в оценивании коррупционных рисков предлагаемых законопроектов.

Отмечу, что здесь с парламентом было сложно работать, потому что это политический орган сам по себе и его деятельность политизирована. Стоит также отметить, что некоторая часть нашей работы совпала с избирательным циклом, который, как мы все помним, стартовал значительно раньше, чем обычно начинался. Этот факт отразился на качестве системной работы парламента, в том числе в вопросах предотвращения и противодействия коррупции.

И третий компонент, очень важный для нас, – это направление, которое состоит из трех векторов. Первый: предоставление грантовой помощи организациям гражданского общества. Второй: развитие расследовательской журналистики в Украине через поддержку работы Института развития региональной прессы.

Третий вектор работы в этом компоненте – наш проект "Города Добропорядочности" (укр. Міста Доброчесності - ИФ). В рамках него мы работаем с пятью городами в Украине, помогая создавать в них эко-системы и механизмы, которые снизят коррупционные риски и выведут на новый уровень взаимоотношения между местной громадой и органами местного самоуправления.

Никополь, Червоноград, Черновцы, Мариуполь и Житомир – это пять городов, с которыми мы начали постепенно работать, и сейчас как раз активизируется эта фаза. И в этом направлении наша цель также состоит в том, чтобы запустить проекты предотвращения коррупции на местном уровне в 5 городах из разных регионов Украины и потом экстраполировать их позитивный опыт на другие украинские города.

Учитывая, что параллельно Европейский Союз более масштабно помогает Украине в реформе децентрализации, мы целенаправленно подошли к этому направлению: внедрять антикоррупционные механизмы в небольшом количестве городов, которые хотели с нами участвовать в этом процессе, а потом уже на опыте этих городов развивать такие механизмы в больших масштабах.

Вы упомянули, что с 2020 года планируется вторая фаза программы. Какая у нее будет специфика?

Это будет обсуждаться с государством, потому что эта помощь, которая нацелена на нужды государства Украина. Но здесь понятно, что вся работа, которую до этого мы реализовывали для развития государственных структур в антикоррупционной сфере, еще не закончена.

В качестве примера можно привести проект по диджитализации (оцифровыванию - ИФ) уголовного производства НАБУ и САП. Уже в этом году с нашей помощью будет внедряться электронная система менеджмента уголовных производств, что позволит полностью оцифровать весь процесс уголовного делопроизводства. Это будет не просто шаг вперед, а беспрецедентный прорыв такого рода в правоохранительных органах Украины. Мы рады, что у нас есть возможность сделать этот проект реальностью. Поэтому во второй фазе Программы было бы логичным продолжить работу в этом направлении.

Насколько эффективны, по Вашему мнению, ныне являются созданные в последние годы специализированные антикоррупционные органы (НАБУ, САП, НАПК, АРМА)?

Здесь нужно понимать, что они разные и как органы государственной власти, и по своему мандату, и по времени, когда они создавались. Для того, чтобы общество смогло ощутить первые результаты их деятельности, необходимо время.

Например, если говорить об АРМА (Национальное агентство Украины по вопросам выявления, розыска и управления активами, полученными от коррупционных и других преступлений – ИФ) – это организация, которая занимается поиском и управлением имущества, полученного коррупционным или другим незаконным путем. И когда мы начали с ней сотрудничать, это была абсолютно новая организация: мы начали сотрудничество с самых первых месяцев ее создания, предоставляя экспертную и техническую помощь, чтобы помочь ей эффективно, что называется, встать на ноги.

Смотря на тот короткий срок, что уже прошел, начиная с 2017 года (когда было создано АРМА – ИФ) и по ныне, можно сделать определенные выводы: коллаборация и с менеджментом этого агентства, и с ее сотрудниками налажена. За этот короткий срок организация сложилась, она уже полноценно работает, были созданы и налажены бизнес-процессы. На сегодня стейкхолдеры АРМА их уже знают, они узнаваемы за рубежом, им уже доверяет большое количество партнеров таких же организаций в европейских странах и по всему миру. А это очень важно, так как они занимаются поиском активов, которые в большинстве случаев находятся вне Украины.

Это ни в коем случае не означает, что АРМА не должна продолжать развиваться, и это немалый путь для каждой организации в этом направлении.

Создание подобной организации – это на самом деле очень сложный процесс: это подразумевает не только налаживание внутренних процедур, но и создание, и развитие доверительных отношений и сотрудничества с международными сетями такого рода и с такими же организациями.

НАБУ и САП – это органы уголовной юстиции, которые создавались для борьбы с коррупцией на этапе расследования и пресечения таких правонарушений.

Было видно практически с самого начала нашей работы, что эти организации за короткий срок прошли довольно-таки интенсивный путь своего развития. Я сама имею очень большой опыт работы в правоохранительных органах, и я могла сразу понять, насколько и детективы, и прокуроры этих институций уже были сплоченной командой. Они уже тогда понимали, как надо работать с такими трудными по составу преступлениями, как коррупционные, и мотивированы активно работать по этим направлениям.

Оценивая оперативность и качественность рассмотрения направляемых дел от НАБУ и САП в суд, было понятно, что судебная власть является большой проблемой, и это ни для кого не секрет. Поэтому очень важно было создать специализированный судебный орган – Высший антикоррупционный суд (ВАКС), где судьи были бы избраны независимо, непредвзято и профессионально, чтобы изначально к ним было доверие. И именно так они и были избраны. С помощью украинских и международных экспертов через прозрачные процедуры из 343 кандидатов было отобрано 38 судей.

ВАКС сегодня находится только в начале своего пути. Сейчас трудно переоценить важность того, что он уже становится реальностью и уже 5 сентября начнет свою работу. Но важно понимать, что ВАКС – это не замена судебной власти, это специализированный компонент, который работает со специальными делами, но он никогда не заменит целиком роль судебной ветви власти.

Высший антикоррупционный суд начинает работу 5 сентября. Что, по Вашему мнению, поможет этому новому антикоррупционному органу эффективно бороться с коррупцией?

Очень много надежд, и очень много работы проделывается уже сейчас, чтобы новосозданный Высший антикоррупционный суд полноценно начал свою работу. Мы очень удовлетворены той мотивацией и большим объемом работы, который сегодня сами же судьи делают для организации и регуляции внутренних процессов и для развития Суда.

Надеемся, что в скором времени некоторые технические проблемы, которые были на пути создания этого нового антикоррупционного органа, будут разрешены, и у судей ВАКС появится возможность полноценно приступить к своим обязанностям уже в сентябре.

Мы, как Программа технической помощи от Европейского Союза, очень рады, что приняли участие в отборе качественного и компетентного состава судей и сейчас помогаем Суду состояться как государственному органу. В дальнейшем мы продолжим помогать ВАКС в его институциональном и стратегическом развитии.

Президент Украины Владимир Зеленский встречался с председателем ВАКС, решали вопросы как раз технического характера, вплоть до помещения, где должен будет разместиться суд...

Это тоже очень позитивный факт, что президент уже встретился с главой Высшего антикоррупционного суда и его представителями. Дело в том, что для запуска Суда необходимо решить ряд технических вопросов. И хотя это прямая обязанность судебной администрации в государстве, но важно, что президент, заметив проблемы, которые там создались, включился в этот процесс, и уже встретился с главой ВАКС, и этим тоже еще раз подчеркнул важность, насколько мы понимаем, развития этого органа.

Как Вы оцениваете внесенный президентом Зеленским в Верховную Раду законопроект о незаконном обогащении №10358 "О внесении изменений в некоторые законодательные акты относительно конфискации незаконных активов лиц, уполномоченных на исполнение функций государства или местного самоуправления, и наказания за обретение таких активов"?

Очень позитивно, что одним из первых проектов законодательных актов, который был внесен по инициативе президента, является законодательная инициатива, связанная с пресечением незаконного обогащения.

Нужно отметить, что эта инициатива даже шире, чем предыдущая, которая касалась только уголовной части за незаконное обогащение. В этой версии появился очень интересный элемент, как в гражданском праве. То есть в случае, если факт незаконного обогащения будет доказан и обоснован, активы, полученные незаконным путем, государственными служащими или представителями местного самоуправления, будут конфискованы.

Путем принятия норм, касающихся незаконного обогащения в уголовном и гражданском праве, создается фундамент для предотвращения преступлений, через которые такие средства накапливаются. Это позволит в будущем предотвратить подобные правонарушения. Поэтому это очень интересная, своевременная инициатива.

Эта инициатива серьезно рассматривается международным сообществом. Мы готовы помочь, готовы быть вовлеченными в этот процесс с тем, чтобы быть частью его развития.

Здесь можно только положительно относиться к тому, насколько предложенная инициатива была проработана и своевременна. Причем она соответствует тем постулатам, которые в ходе предвыборной кампании были озвучены тогда еще кандидатом в президенты. И данный законопроект уже является четкой линией, курсом в этом направлении (борьбе с коррупцией в госструктурах и местном самоуправлении – ИФ).

Как Вы оцениваете роль журналистских расследований в борьбе с коррупцией и развитии демократии в Украине? Насколько они эффективны в нынешних украинских реалиях?

Расследования такого рода – это не только публичная огласка, которая может привести к уголовному следствию. Не только для этого, я думаю, все это делается. На мой взгляд, главный бенефициар таких расследований – это общество, как локальное, в небольших районах, так и в целом все граждане страны.

Качественная работа журналистских расследований активизирует в обществе, как мы говорим, нулевую толерантность к коррупции, создает понимание и нацеленность на то, что с этой проблемой необходимо бороться и преодолевать ее. И противодействовать коррупции можно по-разному, в том числе с помощью журналистских расследований. И это важно, это создает прецедент для того, чтобы общество понимало, что нет иммунитетов по коррупционным преступлениям для тех или иных лиц.

Но феномен и проблема коррупции на самом деле глубже. Потому что мы, если честно об этом говорим, должны понимать, что и общество должно перебороть в некотором роде свою же толерантность к разным видам коррупционной или недобропорядочной деятельности. И это не быстрый процесс, это процесс внутренней трансформации всего общества.

Поэтому такие программы (журналистских расследований – ИФ) и такого рода деятельность создают платформу для внутренней трансформации общества.

Я понимаю, когда журналист всего себя вкладывает в дело, хочет сразу же получить какой-то результат и иногда довольно-таки ощутимый, и это абсолютно нормально, это ожидание. Но не надо разочаровываться, если этого сразу же нет, потому что таким результатом может быть сам процесс. И это тоже результат – более глубокий и ценность у него намного глубже.

Уже сейчас мы видим, как развивается украинское общество, и как целенаправленно оно трансформируется, и разоблачительная, расследовательская журналистика на самом деле играет важную роль в этом процессе.

Насколько адекватной и своевременной является реакция правоохранительных органов на публикации журналистских расследований?

В Украине для журналистов есть возможность достучаться до представителей правоохранительных органов власти (я имею в виду специализированные антикоррупционные агентства), а не только сделать публичным тот или иной факт коррупции.

Например, у журналиста есть возможность обсудить с менеджментом НАБУ расследования и проговорить нюансы. Обычно такие правоохранительные органы в других странах достаточно закрыты. Иногда слишком большая открытость тоже несет свои риски в некотором роде. Поэтому иметь баланс в этом отношении – это тоже важно, это тоже часть развития организаций такого рода. Они – молодые организации, поэтому на данном этапе это (доступ и сотрудничество с журналистами-расследователями – ИФ) в Украине неординарно широкое, по сравнению с другими странами.

Например, Денис Бигус (журналист-расследователь, руководитель команды журналистских расследований Bihus.Info – ИФ), как я знаю, всегда может переговорить с представителями НАБУ, если это необходимо. Я не берусь утверждать, но насколько я понимаю, это открытый процесс сам по себе. В Украине эта взаимосвязь (журналистов-расследователей и антикоррупционных органов – ИФ) есть, мы видели, что и общественный совет также активно сотрудничает с НАБУ.

Также мы видим, что НАБУ и САП с большим вниманием и интересом относятся к информации журналистов-расследователей. Правда, есть иногда вопросы недопонимания, например, в случае если источник информации заявляет о коррупционном преступлении и не понимает, в чем суть подследственности НАБУ.

Дело в том, что на самом деле у них узкое направление работы, четкая подследственность. И даже если заявленный случай коррупции сам по себе интересен и важен, но он может быть вне рамок и сути работы антикоррупционного органа. В таких ситуациях иногда у многих складывается впечатление, что, если антикоррупционные органы не берутся за какое-то дело, это им не интересно. Но на самом деле, тот или иной антикоррупционный орган может просто не иметь права заниматься определенными делами согласно Уголовному и Уголовному процессуальному кодексам.

Кроме того, процесс разработки некоторых сложных коррупционных дел занимает много времени. Потому что не одно и то же – выявить и качественно, профессионально рассказать о факте коррупции через медиа, а другое – собрать факты и доказать в суде, причем такие доказательства должны быть приемлемы для суда. Поэтому расследования антикоррупционных органов обычно занимают больше времени, и бывают случаи, когда о них пока еще даже нельзя говорить, так как они в активной фазе расследования.

Оцените состояние и перспективы независимой журналистики в Украине. Каков вклад Антикоррупционной инициативы ЕС в ее развитии? Какие ощутимые препятствия для ее развития существуют в Украине?

Трудно не заметить, насколько активной является журналистика в Украине, насколько она развита в стране. Но мы также понимаем, что есть свои трудности с тем, что касается медиа-платформ, где журналисты могут публиковать свой контент, и какие возможности для разработки материалов есть у тех из них, кто занимается расследовательской журналистикой.

Антикоррупционная инициатива ЕС в Украине принимает активное участие в создании возможностей для развития расследовательской журналистики. И свою роль, как программы технической помощи Европейского Союза, мы видим в том, чтобы максимально обеспечить и создать такие условия, при которых журналистика, в особенности расследовательская журналистика, была бы эффективным субъектом в противодействии коррупции и работала на благо украинского общества.

Именно поэтому Антикоррупционная инициатива ЕС в Украине уже второй год подряд поддерживает такие мероприятия, как прошедший 7-9 июня международный фестиваль расследовательской журналистики "Mezhyhirya Fest", темой которого в этом году стали "Journalism vs Activism".

Для этого мы постарались помочь не только в развитии этого фестиваля, но и поддержали менторскую программу для 50 журналистов-расследователей из разных регионов Украины. Мы надеемся, что эта программа, включающая менторскую помощь и работу интерном, поможет им развить свои практические навыки в написании расследовательских материалов.

Мы также активно сотрудничаем с известными неприбыльными общественными организациями, которые занимаются расследовательской журналистикой, такими как "Наші Гроші с Денисом Бигусом", "Слідство.інфо", RPDI (Институт развития региональной прессы).

Если говорить с точки зрения механики того, как мы отбираем неприбыльные организации, то мы всегда объявляем конкурс грантовых заявок. Из присланных заявок формируем так называемый шорт-лист: в случае, если нам понравилась идея и способ ее реализации, она будет в этом списке. Далее мы комментируем заявки, отправляем на доработку концепции и лучшим из лучших предоставляем грант. Впоследствии, во время реализации тех или иных отобранных проектов, мы уже никоим образом не вовлечены, то есть не влияем на то, над каким контентом они работают, как они его разрабатывают и какой в итоге получается материал.

Каковы перспективы для развития у нас разоблачительной журналистики?

Если говорить о перспективах такой журналистики в Украине, то стоит сразу отметить, что такие проекты нелегко реализовывать в любой стране, так как это не коммерческого типа медиапродукты.

В долгосрочной перспективе журналистам-расследователям будет необходимо научиться использовать коммерческие медиа-форматы, которые будут приносить параллельный доход. Им (коммерческим медиа-платформам – ИФ) необходимо понимать, что, работая в этом направлении, нужно также создавать условия тем медиа-проектам, которые в краткосрочной перспективе дохода не приносят. Однако, такие проекты на самом деле могут быть частью их медиа-бренда, который не только является коммерческой структурой, но и имеет социальный капитал и исходя из этого, какую-то часть своей деятельности может направлять на социальные проекты.

Медиа, специализирующиеся на расследованиях, нелегко развивать в любой стране, поэтому для таких проектов важными инструментами развития также являются краудфандинг и фандрайзинг. Развитие знаний и навыков о том, как правильно заниматься фандрайзингом для такого рода проектов – тоже важный фактор помощи, который мы готовы предоставлять для того, чтобы расследовательская журналистика в Украине жила, развивалась и была самодостаточной и независимой.