19:01 24.02.2021

Дмитрий Разумков: украинский парламент должен оставаться точкой стабильности, равновесия и баланса

24 мин читать
Дмитрий Разумков: украинский парламент должен оставаться точкой стабильности, равновесия и баланса

Эксклюзивное интервью председателя Верховной Рады Украины Дмитрия Разумкова информационному агентству “Интерфакс-Украина”

Текст: Елена Савченко

 

Начнем с вопроса о последнем заседании СНБО и о тех решениях, которые были приняты - о введении санкций против ряда юридических и физических лиц. Была информация в СМИ, что вы проголосовали “за”, при этом у вас было отдельное мнение по этому вопросу. Можно узнать,  в чем оно заключалось?

Да, действительно, это было так. Почему? Потому что это решение касалось, как  граждан Украины, так и граждан Российской Федерации. И вы знаете о моем первом голосовании (Разумков воздержался при голосовании за введение санкций против трех телеканалов “112”, “NewsOne”, “Zik” - ИФ). Это касается правовой позиции. Нравится она нам или не нравится, но она должна быть правовой вне зависимости от того, где решение принимается – в Верховной Раде, на заседаниях СНБО или в любом другом ведомстве. И закон должен быть для всех один.

Поэтому я и обозначал позицию, что, если мы идем путем санкций, то параллельно надо идти судебным путем. Или же второй вариант – внесение изменений в закон о санкциях, чтобы не возникало никаких разночтений. В данном вопросе кто-то ссылается на то, что санкции можно применять к нашим гражданам  наравне с иностранными гражданами, которые связаны с террористической деятельностью. Но если мы поднимем с вами стенограмму заседания Верховной Рады, когда рассматривался закон о санкциях (август 2014 года), то там четко звучит формулировка, что на граждан Украины санкции не распространяются. Звучало из уст премьер-министра, если я не ошибаюсь. Это можно поднять, посмотреть. Поэтому нам нужно тогда поменять закон о санкциях, чтобы ни у кого не было разночтений и чтобы такие полномочия были в полном объеме у СНБО. И тогда это было бы действенным механизмом. Вот такая отдельная позиция была обозначена.

 

Насколько эффективна практика принятия таких решений СНБО? Они, с одной стороны, направлены на устранение угроз нацбезопасности, но, с другой стороны, не являются ли они  проявлением политической борьбы?

Политическая борьба точно не должна быть предметом рассмотрения СНБО – это 100%. Все решения СНБО  должны быть связаны сугубо с национальной безопасностью и с вопросами обороны Украины. Любые другие вопросы не должны быть предметом его рассмотрения.

 

В продолжение этой темы, как вы считаете, сейчас своевременно принимать закон о коллаборации?

Надо судить по тексту закона, а не по названию, ведь под тем или иным названием могут быть как хорошие вещи прописаны, так и абсолютно неправильные. Поэтому для того, чтобы вести нормальную профессиональную дискуссию, нужно видеть текст законопроекта.

 

На прошлой неделе премьер-министр Украины Денис Шмыгаль зарегистрировал в парламенте законопроект, который приводит статус Национального антикоррупционного бюро в соответствие с требованиями Конституции, однако в самом НАБУ считают, что это приведет к полной перезагрузке институции, которая может потерять свою независимость. Но речь идет и персонально о Сытнике (главе НАБУ Артеме Сытнике - ИФ), который в результате лишится своей должности.  

Да, там в переходных положениях прямо написано, что должны произойти ротации в руководстве НАБУ.

 

А как по вашему, насколько “проходим” этот законопроект в парламенте? И что вообще делать с этой проблемой, поскольку это один из камней преткновения в отношениях Украины с Международным валютным фондом?

У нас есть решение Конституционного Суда, согласно которому указ президента о назначении Сытника является неконституционным. На самом деле это было давно понятно… Если вы помните, я еще в статусе политического эксперта говорил, что то решение о назначении не соответствует Конституции. Полномочия Верховной Рады и президента очень четко выписаны в главном законе нашей страны, а вот такой нормы, как назначение главы НАБУ там не прописано.

 

Как и некоторых комиссий...

И в том числе других комиссий, и об этом тогда шумело все экспертное сообщество. Его не услышали, потому что была такая целесообразность, и назначили так, как назначили. Все понимали, что рано или поздно все может прийти к тому, к чему в результате и пришло.

Но из этой ситуации как-то нужно будет искать выход. Указ был фактически актом индивидуального действия.

Наиболее правильным, наверное, было бы внести изменения в Конституцию. Можно было бы прописать полномочия президента, согласно которым он мог бы назначать главу НАБУ, возможно в комбинации с парламентом (как назначается генеральный прокурор), но обязательно с конкурсом. Однако это достаточно длительный процесс. Многие, как и я, его поддерживают. На этой неделе более двухсот народных депутатов зарегистрировали соответствующий законопроект №5133.

Второй возможный вариант – создать орган центральной власти под Кабинетом министров Украины, опять же, через конкурсную процедуру, но просто это назначение будет происходить через Кабмин. Но этот шаг делает НАБУ чуть-чуть более зависимым органом.

Сегодня мнения о том, уволить Сытника или оставить его на должности, расходятся. Кто-то выступает против Артема Сергеевича, считая, что он не может занимать эту должность, потому что было решение Конституционного Суда - с одной стороны, а с другой стороны - он находится в реестре (Едином государственном реестре Национального агентства по предотвращению коррупции - ИФ). А есть те, кто считает, что он остается легитимным руководителем НАБУ и должен работать до того момента, пока его полномочия не истекут. И я уверен, что здесь мы с вами не найдем единого консенсуса.

Плюс к этому, вы явно знаете и позицию международных партнеров - она у них более чем однозначная. По их мнению, такие изменения могут негативно повлиять на сотрудничество между Украиной и  ее иностранными партнерами.

Поэтому вопрос сложный. Я не уверен, что законопроект по НАБУ легко пройдет комитет, а потом и два чтения в зале парламента.

Механизмы, как затянуть этот процесс, противники и сторонники знают: в том числе и через поправки.  Но по состоянию на сегодня, если я не ошибаюсь, на комитете этот вопрос пока не рассматривался. К слову, комитет не рассматривал и  законопроект, подготовленный Офисом президента и тоже связанный с полномочиями НАБУ

 

А вопрос, касающийся Высшего совета правосудия (ВСП)? Здесь снова - конфликт с нашими партнерами, которые высказываются за создание системы избрания судей при участии международных организаций и доноров, с чем категорически не согласны в ВСП, где считают, что это нарушит принцип конституционного суверенитета. Насколько, с вашей точки зрения, этот парламент может принять такой закон?

Это вопрос глубокой дискуссии, которая будет проходить на уровне фракций. Здесь будет серьезный раздел: часть фракций и часть народных депутатов будет поддерживать эту инициативу, а ряд партий и депутатских групп, в том числе, возможно, и в самом монобольшинстве, будут выступать против.

Сейчас прогнозировать расстановку сил по голосам очень тяжело. Но то, что в зале  не будет 300 голосов – я вам могу практически гарантировать со 100-процентной уверенностью.

Будет жаркая дискуссия, и уверен, что если этот закон сможет пройти в той редакции, о которой вы сейчас говорите, то это будет непростой консенсус. Понятно, что нужно будет смотреть, какие балансы, противовесы, предохранители закладываются в законопроект. Будет очень-очень непросто собрать под это голоса.

 

Еще один у нас субъект судебной системы – Конституционный суд. Вы, как я понимаю, отправили запрос в Венецианскую комиссию, чтобы она дала свои предложения...

Когда произошла ситуация с Конституционным судом, было три задачи, которые нужно было решать: первая – это восстановление ответственности за недекларирование или недостоверное декларирование; вторая – нормализация работы НАПК (Национальное агентство по предотвращению коррупции - ИФ) и третья - это вопрос, связанный непосредственно с Конституционным судом.

Как мы помним, пути решения возникшего конституционного кризиса у парламента и у президента были разными.

Мы приняли закон, восстанавливающий ответственность за недостоверное электронное декларирование. Да, часть людей его критикуют. Но у нас основной проблемой было – небольшой промежуток времени. Мы не могли себе позволить рассматривать этот законопроект по полной процедуре (с двумя чтениями),  поэтому пришлось пойти по пути консенсуса и поиска какой-то точки равновесия, где каждый шел на определенные уступки. Были те, кто жестко отстаивал позиции о  лишении свободы за недекларирование или недостоверную информацию в декларациях. Были те, кто выступал против этой позиции. И мы искали те точки, которые смогут объединить зал и дадут возможность провести этот закон, по так называемой, "ковидной" или специальной процедуре. И вы помните, этот законопроект рассматривали в ускоренном режиме и проголосовал весь зал.

Это было показательно. Парламент продемонстрировал, что, несмотря на разночтения, которые существуют внутри депутатского корпуса, он может объединиться вокруг государственной позиции. А декларирование – это все-таки государственная позиция - это такой превентивный метод по отношению к недобросовестным политикам или госслужащим.

Вопрос о восстановлении работы НАПК тоже был решен благодаря двум принятым законам.

И третий вопрос, касающийся законопроекта о Конституционном Суде (О конституционной процедуре № 4533 - ИФ). Парламент рассмотрел его в первом чтении, отправил его на доработку в комитет. Параллельно, именно по этому законопроекту мы обратились в Венецианскую комиссию, чтобы она дала свои заключения. Мы пока их не получили. Я надеюсь, что это произойдет в ближайшем будущем и парламент сможет рассмотреть этот законопроект.

Суть его, по большому счету, сводится к унормированию работы Конституционного суда. То есть, если Верховная Рада живет по закону, который называется Регламент, то и другие институции, в том числе и уважаемый Конституционный суд должен жить по таким правилам, чтобы, во-первых, его действия были предсказуемы, а, во-вторых, чтобы это регламентировалось не просто какими-то внутренними распоряжениями или решениями, а законом Украины. Я думаю, что это правильно.

Плюс важна норма, которая была заложена и, я надеюсь, что она будет принята парламентом - это увеличение количества голосов судей, необходимого для принятия решения. Парламент, внося изменения в Конституцию, должен принять решение двумя третями своих голосов – 300 народных депутатов. Такую же норму народные депутаты предложили распространить и на Конституционный суд, чтобы решение принималось  двумя третями состава КС. Это абсолютно коррелируется с той позицией, которая есть в Верховной Раде.

 

Есть уверенность, что именно это решение по Конституционному суду будет проголосовано?

Я думаю, что шансы достаточно высокие, особенно, если мы получим заключение Венецианской комиссии, и сможем его учесть между первым и вторым чтениями.

 

Есть еще несколько вопросов экономических, достаточно важных, с моей точки зрения: это банковский законопроект - о совершенствовании корпоративного управления в банках, по которому эксперты МВФ давали свои рекомендации и принятие которого они ожидают. Есть шансы, что он будет принят?

Один законопроект по банкам был принят в свое время. Законопроект, о котором вы говорите, на сегодняшний день не готов к вынесению на рассмотрение в зале заседаний. Национальный банк, конечно же, его поддерживает, а вот у народных депутатов - мнения разные.

 

А какова судьба законов, которые вы отправили президенту на подпись, но которые до сих пор не подписаны, в том числе законопроект № 2458 о внесении изменений в законы об урегулировании отдельных вопросов в сфере предоставления жилищно-коммунальных услуг?

За нами в этом плане задержек нет. Мы всегда все делаем по регламенту. После передачи мне на подпись принятого закона у меня есть не более пяти дней, чтобы его подписать и отправить на подпись президенту Украины. А у президента есть не более 15 дней, чтобы заветировать и вернуть его в Верховную Раду или же одобрить (подписать - ИФ).

Проблема заключается в том, что это вовсе не означает, что закон автоматически публикуется. Действительно, есть такая коллизия в законодательстве, когда, с одной стороны закон, к которому президент не применил право вето, считается одобренным, а с другой стороны - это не обязывает президента сразу же возвращать законопроект  в Верховную Раду.

А законопроекты становятся законами только после того, как они публикуются в "Голосе Украины". Поэтому вопрос, когда тот или иной закон будет возвращен в Верховную Раду для публикации лучше задать в Офисе президента.

 

Чтобы закончить с экономикой. Ваше отношение к законопроекту о налоговой амнистии. Может ли он  быть принят в ближайшее время?

Я считаю, что налоговая амнистия - это правильный путь. Мы об этом говорили еще во время как одной, так и второй избирательной кампании. До сих пор мое мнение не поменялось. Мы таким образом можем мобилизовать объем ресурса и легализовать людей, которые эти деньги сегодня держат под матрасом и готовы были бы их запустить в публичную плоскость, но боятся, что те или иные правоохранительные органы (налоговые, СБУ, еще кто-то)  придут и начнут  “кошмарить”. Это нужно делать и этот процесс нужно будет  доводить до конца. Он тяжелый, поскольку там есть еще и международные нормы (борьба с финансированием терроризма и другие вещи), которые нужно будет учитывать при принятии этого закона. Но я думаю, что это как раз даст серьезный толчок для экономики страны и покажет, сколько реально денег у государства. А люди после вступления в силу этого закона перестанут бояться, что завтра кто-то придет и заберет эти деньги.

Но в этом вопросе государство максимально должно быть открытым и честным, а правила игры должны быть долгосрочными. Они не могут поменяться через месяц, два, три, когда скажут: “Ой, извините, мы имели в виду другое”. Или когда к человеку, который показывал все, чем владеет, через два дня придет СБУ и скажет: ”Подождите,  нам кажется, что вы эти деньги получили незаконным способом”. Поэтому здесь важно, чтобы  все были  честными друг перед другом - бизнес, просто рядовые граждане и силовые ведомства. И гарантия государства здесь должна быть 100%.

 

Как вы строите коммуникации с Офисом  президента?

У нас проходят общие совещания. В четверг будет, если не ошибаюсь, совет развития регионов - совместное мероприятие - там будет президент, буду я, будет премьер-министр Украины. Рабочая коммуникация всегда есть. Я уверен, что так и должно быть между органами власти.

 

У нас парламент это орган, который формирует правительство, и поэтому в какой-то степени отвечает за его работу.

Ну, в восприятии людей парламент отвечает за все, на самом деле.

 

А если брать отношение к государственным институциям, к парламенту оно всегда самое негативное…

Так происходит, потому что парламент - наиболее открытый орган. Если вы сравните три институции - Кабинет министров, Офис президента и Верховную Раду, то мы наиболее открытые и для журналистов, в том числе. Вы нигде, кроме парламента, не увидите такого количества журналистов... Этого нет ни в Кабинете министров, ни в Офисе президента.

И вторая причина  - большая концентрация политиков на один квадратный метр парламента. И то, что они делают хорошее - не замечают,  а плохое - скандалы и, извините, за сленг, зашквары  - сразу запоминаются. А если эта ложка дегтя попадает, может, и не в самую большую бочку меда, она ее портит полностью. Это и влияет на достаточно высокий уровень  антирейтинга, о котором говорите вы.

 

Ваш парламент - не первый и не последний в этом смысле, поэтому я думаю к этому вы относитесь спокойно.

Но хотелось бы, чтобы все-таки было лучше...

 

А теперь о кадровых вопросах. А именно, о кандидатуре на должность первого вице-премьер-министра - министра энергетики  Юрия Витренко. Как вообще может разрешиться эта ситуация? Его кандидатуру перестанут подавать на эту должность? Многие просто не могут понять, в чем дело?  Почему такой клинч именно по отношению к Витренко? (разговор состоялся до принятия закона, расширяющего полномочия и.о. министров)

 

У каждого своя мотивация, почему не поддерживают Юрия Юрьевича. Причем, вы видите, что позиция меняется. Когда было первое голосование за него - не голосовали одни коллеги, другие - поддерживали. Потом ситуация поменялась. Были и те, которые не голосовали ни первый, ни второй раз. Мне кажется, что и в третий раз голосовать не будут, если возникнет этот вопрос.

Для многих, при принятии решения сыграла роль премия, о которой все говорят. Потому что, идя на госслужбу, в моем понимании, ты всегда должен чем-то жертвовать. Ты прекрасно понимаешь, что работая на государство, ты не сможешь получить столько, сколько ты получал в бизнесе. Мы говорим о честной работе на государство, мы сейчас не говорим о коррупционной составляющей, которой в принципе быть не должно. Поэтому Юрию Юрьевичу и предлагали не брать эту премию, отказаться от нее, перечислить ее часть (50%, а, может, и всю - на нужды страны). Ну, потому что сегодня, мягко говоря, не простая у нас ситуация и те вызовы, которые стоят сегодня перед парламентом уникальны - никогда не было такого глобального экономического кризиса, который породил COVID. Фактически это третья мировая война, которая охватила весь мир. Только первая и вторая мировые войны охватывали страны и континенты, но они не распространялись на весь мир, а COVID-19 ударил по всему миру. Поэтому возвращаясь к Витренко - премия, от  которой он не отказался, наверное, была ключевой причиной.

А вторая причина - повышение тарифов, которое началось, когда он уже исполнял обязанности министра. Справедливости ради, не все является зоной его ответственности и часть ему досталось в наследство, но тем не менее, те позиции, которые он озвучивал публично, в том числе на фракции, не разделяет подавляющее большинство народных депутатов. Именно поэтому голосов в его поддержку не хватило ни в первом, ни во втором случаях.

 

Но сейчас практически деятельность Минэнерго заморожена...

Действительно так. Но как парламент может нести ответственность за исполняющего обязанности министра, которого он туда не назначал? А в понимании людей он будет нести эту ответственность. И по большому счету Кабинет министров - это ответственность коалиции, а в широком понимании - это ответственность всего парламента.

Я не устаю повторять, что парламент - это власть, и не важно в коалиции ты или в оппозиции. В понимании людей народный депутат - это носитель власти, которая ему делегирована народом. И очень часто в нашем девятом созыве получается объединить парламентариев вокруг важных правильных вещей. Мы получаем 300, а иногда и больше голосов за те или иные важные для государства законы. Как это было с законом о восстановлении декларирования, который набрал почти 300 голосов - это гораздо больше, чем в целом в самой “Слуге народа”.

 

Получается, выход из создавшейся ситуации - найти другую кандидатуру на должность министра, которая бы объединила парламент и тогда проблемы, связанные с и.о. были бы сняты.

Думаю, что да. Это был бы правильный ход. При всем уважении к Юрию Юрьевичу, но если мы говорим о системе, то это намного упростило бы этот процесс.

 

Вы сегодня уже затронули тему коронавируса … И никак в нынешней ситуации нельзя обойти деятельность министерства здравоохранения. Эпопея с получением вакцины была очень длинной. Плюс к этому, у нас около 50% населения не собираются вакцинироваться вообще. Не является ли история с закупкой вакцин тестом на эффективность власти? Насколько эффективной в этих условиях была деятельность министерства здравоохранения?

Вакцина, о которой сейчас идет речь - индийская. Еще несколько месяцев назад мы говорили, в том числе и я, что вакцина не должна вызывать сомнений. Об этой вакцине мне лично что-то сказать трудно - я о ней услышал буквально несколько дней назад и объективно комментировать ее эффективность не могу. Для любого государства и власти ключевое - это здоровье своих граждан. И потому важно, чтобы эта вакцина была эффективна, чтобы ее признавали в мире и чтобы она не вызывала отторжения у граждан (я имею в виду, прежде всего, ментальное восприятие), которые возможно ей будут пользоваться. Все мы слышали, что сначала была Pfizer, потом AstraZeneca и другие вакцины, которые уже широко известны... Эта же вакцина  для информационного пространства Украины относительно новая, поэтому очень бы хотелось услышать компетентную позицию, причем не только нашего министерства здравоохранения, но и европейских партнеров. Мы же говорили ранее о том, что вакцина должна быть сертифицирована, должна использоваться в европейских государствах и производится желательно там же, потому что уровень  подготовки вирусологов там все-таки выше, чем в других странах.

Что же касается парламента - все таки давайте здесь тоже разграничивать ответственность. Парламент выполнил свои задачи, которые стояли перед ним на  законодательном уровне - мы обеспечили возможность привести в Украину вакцины и начать их использовать. Параллельно с этим во время бюджетного процесса были предусмотрены средства на вакцины и создан дополнительный фонд - так называемый, "ковидный", куда направляются ресурсы для доплаты медикам, для вакцинации наших граждан. Вспомните, первые дни борьбы с коронавирусом -  когда именно парламент в хорошем смысле турборежима принимал законы, когда ночами коллеги из разных депутатских фракций и групп нарабатывали законопроект, потом он заходил в зал и мы за него молниеносно, без обсуждений, голосовали и получали на табло 300 голосов. Это был вызов, который показал, что парламент может работать без партийной символики, без попыток со стороны разных фракций перетянуть все заслуги на себя. Тогда все работали на результат и я благодарен коллегам, которые доказали, что парламент девятого созыва - это все-таки точка стабильности, несмотря на неспокойный мир, который нас окружает.

Конечно, сказать, что я доволен на 100% нашей работой это будет неправильно. Потому что есть недоработки, есть ошибки, есть еще какие-то моменты, требующие исправлений, что-то надо еще внедрять, дорабатывать, но  я думаю, что на четверку мы свою работу, как парламент выполнили. Другим ветвям власти, думаю, мне некорректно давать оценки. Каждый пускай сам оценит свою работу.

 

Вы человек, как никто знающий настроения в парламенте. Если завтра будет внесено постановление о недоверии министру Степанову, его поддержат народные депутаты?

Однозначной позиции не будет. Теоретически есть фракции, которые выступают против Степанова, а есть те, кто его будет поддерживать. Но знаете, так - 50 на 50.

Опять же, на самом деле многое будет зависеть еще от того, как он сработает по вакцинам.

 

Но это достаточно длительная история, на месяцы… А здесь еще существует опасность очередной волны заболеваемости…

Сейчас мы с вами видим рост заболеваемости и в Ивано-Франковской, и в Винницкой областях. В некоторых других регионах, хотя динамика заболеваний и меньше, но она тоже негативная. И это уже не вторая, а третья волна коронавируса. И проблема заключается в том, что происходит его модификация.

 

Вы думаете, это британский штамм?

Это не я думаю, такой вариант сегодня рассматривают украинские вирусологи. Не могу сказать, британский это штамм или не британский, но мутация все равно происходит, как у гриппа, так и у коронавируса. Насколько он будет более опасным или нет, покажет время, но нужно всегда быть готовым к худшему.

 

Сколько всего депутатов переболело коронавирусом?

Думаю, около 35 %, больше 150 народных депутатов точно. Сейчас восемь человек на больничном, а было у нас по 20-25. В Аппарате с начала введения карантина - более 270 случаев COVID-19.

 

А теперь давайте перейдем к теме монобольшинства и к координации работы ветвей власти. Недавно прошла информация, что для более эффективной работы решено создать, так называемые, “тройки” из представителей Офиса президента, профильного парламентского комитета и соответствующего министерства, которые будут разрабатывать проекты решений. Как вы относитесь к этой идее? Это действительно правда?

Да, это не является секретом. Это направление курирует Руслан Стефанчук - мой первый заместитель и представитель президента в парламенте. Идет наработка этих процессов на уровне руководства комитета, представителя офиса президента, кабинета министров. Любая совместная работа - это хорошо, главное, чтобы она была эффективной. А об эффективности мы будем судить по ее результатам. Думаю, что сейчас мне пока рано комментировать что-либо. Давайте посмотрим, какие законопроекты появятся в рамках такой кооперации, а дальше уже будем делать выводы - эффективен  такой метод или нет.

 

Скоро будет полтора года, как вы работаете в парламенте, с монобольшинством. Если сравнивать монобольшинство, которое было в начале каденции этого созыва, и нынешнее монобольшинство, они сильно отличаются?

Монобольшинство осталось, оно просто стало чуть-чуть меньше, потому что часть людей сама ушла, часть была исключена из фракции “Слуга народа”.

 

Это по цифрам. А по сути...  

Люди стали более опытными. Они стали более взвешенно подходить к тем или иным решениям. Да, иногда это сказывается на результатах голосования - меньше дают голосов за те или иные законопроекты, но опять же, я в этом не вижу большой проблемы, потому что это и есть демократия.

Вы и мою позицию видите, я тоже не часто, но, тем не менее, не поддерживаю те или иные решения. Это мое право, как народного депутата, также, как и право моих коллег.

Наверное, повторюсь, но просто когда 20% депутатов какой-то фракции не голосует, то это значит, что не проголосовали четыре человека, а когда не голосуют 20% монобольшинства - то не голосуют больше 50 человек, что выглядит достаточно серьезно и сразу обращает на себя внимание. А если там спорные законопроекты или законопроекты, которые неоднозначно воспринимаются в обществе или на разных территориях? Давайте не забывать , что большая часть монобольшинства - это именно мажоритарщики - их даже больше, чем списочников.

Считаю, что сегодня, иногда лучше законопроект отправить на доработку, сделать его более качественным и проголосовать уже за такой законопроект, к которому будет меньше вопросов.

 

Так сегодня турборежим уже не нужен?

Турборежим был нужен, когда запускался определенный пакет законопроектов, которые необходимо было принять, чтобы обеспечить инструментами проведение реформ правительства Гончарука. Я сейчас даже не в привязке к конкретным персоналиям говорю. Тогда был запрос на эти законы и украинский парламент их принимал. Поэтому все происходило быстро. К тому же большой объем этих законодательных актов был наработан раньше. Сейчас таких законопроектов меньше. Запросов от Кабинета министров, законодательных инициатив правительства не так много. Сегодня больше законодательных инициатив генерируют именно народные депутаты, исходя из общих трендов, из тех вопросов, которые возникают в результате их работы на округах. Поэтому я не могу сказать, что турборежим был хорошим или плохим. Он на тот момент был нужным. Сейчас я думаю, что в полном объеме его возобновлять  просто нет необходимости.  

 

Ряд западных дипломатов, которые нам давали интервью, несколько с ностальгией вспоминают  времена, когда действительно многое менялось, что свидетельствовало о том, что Украина идет по пути реформ. В последнее же время, кажется, что мы стали вязнуть в болоте. Вы с этим не согласны?  

Тот объем инструментов, который нужен был для внедрения реформ, мы обеспечили. Это касалось запросов и общества, и разных институций, в том числе, Кабинета министров, Генеральной прокуратуры, других ведомств. А вот, как это было использовано, это уже вопрос другой - где-то успешно, где-то не очень, где-то нужно продолжить работу.

Вопрос же не в том, чтобы принимать решения ради их принятия. Если посмотреть на скорость прохождения законопроектов в стенах парламента, то она осталась достаточно высокой. И это несмотря на то, что пленарных заседаний из-за введения ограничений связанных с коронавирусом, было гораздо меньше. Плюс к этому, давайте вспомним, как принимался закон о введении оборота земли, когда работу парламента затормозили на несколько месяцев тысячами поправок.

 

Многие считают, что нас ожидают внеочередные парламентские выборы. Что вы думаете на этот счет?

Сегодня не вижу оснований для досрочного прекращения деятельности парламента девятого созыва. Сегодня ни одной нормы, о которой говорит Конституция, об основаниях для досрочного прекращения работы Верховной Рады, не существует. Монобольшинство есть, оно продолжает работать и действует на правах коалиции. Фактически коалиционным соглашением является программа партии, с которой она шла на выборы.

Если мы говорим о Кабинете министров, то он продолжает работать, премьер выполняет свои функции и это привести к развалу коалиции тоже не может.

Если мы с вами говорим о норме, которая четко выписана и по которой есть решение Конституционного Суда - что парламент в течении 30 дней одной очередной сессии не смог собраться на пленарное заседание - то, слава богу, в парламенте девятого созыва ни разу не было такого. И этому не помешал даже карантин, хотя парламент в связи с ним свой график  и работал в режиме комитетов. Поэтому здесь тоже никаких оснований нет.

Да, чисто теоретически могут быть истории, что кто-то выйдет из коалиции и будет ее переформатировать. Всегда развал одной коалиции может привести к созданию другой коалиции, но это все возможно гипотетически. По состоянию на сегодня, я не слышал, чтобы кто-то из коллег по монобольшинству ко мне подходил и говорил, что планирует выйти из фракции.

 

А интересно, сколько по вашей оценке "минифракций" в монобольшинстве?

Есть только одна фракция - монобольшинство "Слуга народа". Что такое "минифракции"? В регламенте Верховной Рады такого  не помню и  поэтому ответить на этот вопрос не смогу. Как только такие изменения будут внесены в  украинское законодательство, тогда смогу четко дать ответ. (улыбается).

 

Если мы посмотрим на последние рейтинги политических сил, то они сильно отличаются от тех, которые были у партий, когда они заходили в парламент. В частности, падает рейтинг у "Слуги народа". Не может ли это стать причиной для изменения конфигурации коалиции?

Не думаю, что рейтинг должен влиять на процесс формирования коалиции. Я нормально отношусь к любым изменениям, но по состоянию на сегодня не вижу в этом юридических оснований.

 

Юридических нет. Мы уже это выяснили. Я больше о политических…

Мы не можем менять конфигурацию коалиции каждые полгода, потому что у кого-то рейтинг вырос, у кого-то упал, а у кого-то его совсем не стало. Коалиция не может меняться, основываясь только на социологических исследованиях. Формат коалиции в первую очередь это - выборы.

Может ли произойти переформатирование коалиции? Да, может. Но обычно это происходит не потому, что у кого-то там добавилось два процента или опустился рейтинг на несколько процентов, а потому что есть такая необходимость - она может быть разной - политической, стратегической, может основываться на вопросах безопасности, на каких-то других вещах. Это логично. А трансформироваться из рейтинга - это не логично.

 

И еще одна проблема, которую мы наблюдаем в связи с последними решениями Совета национальной безопасности и обороны, когда какие-то вопросы решаются прямыми решениями таких органов как СНБО. Вы, как я понимаю,  говорите о необходимости законодательных  изменений…

Думаю, что это все-таки  зона ведения судов, а у нас это отдельная ветвь власти. Я в этом плане последователен и следую правилу - не знаешь, как поступать, поступай по закону.

Вы знаете, что я всегда придерживаюсь регламента и считаю, что так и должно быть в парламенте. Бывают моменты, когда мне это не нравится. Мне лично.  Мне, как Дмитрию Разумкову, что-то не нравится и не комфортно. Но знаю, что нужно идти по такому пути, потому что, если я раз нарушу это правило в угоду себе - завтра это перестанет работать. Если это перестанет работать, то нормальной обстановки в парламенте мы можем не увидеть. А я считаю, что парламент должен оставаться точкой стабильности, точкой равновесия, баланса, предохранителем. Даже если мы с вами заглянем в историю становления украинского государства и вспомним переломные моменты  нашей истории, то именно парламент был тем органом власти, который, может быть, в последний момент исправлял ситуацию.

 

Вы имеете в виду два Майдана...

Я имею в виду, в том числе и два майдана,  и Конституцию, и многое другое, что происходило в этих стенах… Грядут  30 лет независимости государства, становление которого видели эти стены. И декларацию о государственном суверенитете, 30-летие которой мы отмечали  в прошлом году, слышали  эти стены. И Конституция здесь  принималась, поэтому для Украины парламент, нравится это или нет,  все равно является одним из ключевых органов власти, который есть и будет.

 

 

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

РЕКЛАМА

ПОСЛЕДНЕЕ

Поддержка Украины на пути к справедливости должна была постоянной, потому что это работа на годы и десятилетия – генпрокурор

Глава "Центрэнерго" Андрей Чуркин: Нам удалось вернуть и поставщиков угля, и покупателей электроэнергии, поэтому ОЗП пройден успешно

"Укртелеком" увеличит объем инвестиций минимум на 70% в 2024г - гендиректор

Ситуация с заоблачными ценами на картофель в 2024-2025 МГ не выровняется - вице-президент УАВК

Сложный процесс замены обязательного страхования требует продления переходного периода закона "О страховании" до конца года

Россияне поставили себе задачу уничтожить нашу авиацию и инфраструктуру для западных самолетов - заместитель начальника ГУР МО Скибицкий

Польский протест приобрел довольно агрессивную форму – из мирной демонстрации он превратился в проявление злостного неуважения к украинским гражданам

В ближайшие месяцы планируем запустить тестирование электронного кабинета пациента – замминистра здравоохранения Карчевич

Нам навязывают неверную парадигму, что противостояние идет по линии между бизнесом и правоохранителями – Гетманцев

IT-индустрию сейчас беспокоят три главных вопроса – это мобилизация, бронирование и зарубежные коммандировки – СЕО Diia.City United

РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА

UKR.NET- новости со всей Украины

РЕКЛАМА