Эксклюзивное интервью с СЕО lifecell Исметом Языджы, часть первая

- Давайте поговорим о том, каким вы видите для компании этот год – со всеми возможными последствиями пандемии.

- В первую очередь, меня волнует, что будет происходить с обществом и с людьми, и не только в Украине, но и во всем мире, это самое важное. Потому что никто не ожидал, насколько серьезным будет кризис. И сейчас мы все задаемся вопросом, как это все будет влиять на экономику на глобальном и на национальном уровне, будет ли мировой экономике причинен по-настоящему разрушительный эффект, какой силы и как это отразится на финансовой системе.

Что же касается компании lifecell, у нас все очень хорошо на сегодняшний день. Как технологическая компания мы очень хорошо подготовлены, у нас достаточно опыта и реальной практики для того, чтобы работать в очень сложных условиях. Нам всегда приходилось работать в условиях, которые нельзя назвать свободной рыночной конкуренцией, и для компании существовало, и продолжает существовать, множество барьеров и ограничений. Но все это привило нам определенную стойкость и научило lifecell работать в сложных условиях и с любыми вызовами.

Конечно, мы уже начали видеть некоторые негативные последствия пандемии на рынке. Начиная с последнего квартала прошло года, мы видели очень положительную динамику, когда наша абонентская база хорошо росла. У нас был очень хороший старт и во втором квартале этого года. Но, к сожалению, вследствие кризиса и пандемии большинство людей самоизолировались, уйдя с улиц и изменив привычный уклад своей повседневной жизни. Как и любая другая компания, мы ощущаем небольшие негативные последствия кризиса. Мы ожидаем небольшое снижение по некоторым показателям по результатам второго квартала. Но мы также уверены, что все начнет постепенно возвращаться к обычному состоянию нашего рынка, и уже в третьем квартале мы все это увидим.

- И все же, по опыту марта и половины апреля, вы оказались не в числе тех компаний, спрос на услуги которых вырос взрывными темпами? Мы знаем примеры - это Zoom, Skype, Google Hangouts...

- Отвечая на ваш вопрос, я бы не хотел сводить это все к кризису, который позволил Zoom так стремительно вырасти. Давайте поговорим о том, что происходило в течение последнего десятилетия. Все эти ОТТ-сервисы быстро растут и получают определенную выгоду, при этом пользуясь инфраструктурой, которую предоставляют телеком-операторы. При этом, телеком-операторы, если мы посмотрим на динамику, не были бенефициарами роста весь этот период, в отличие от этих всех ОТТ-сервисов.

Но давайте мыслить шире. Давайте зададим вопрос: "А что же получила Украина, какие плюсы для страны от стремительного роста Viber, Messenger, WhatsApp, Zoom, Facebook? Сколько украинское государство получило от всех этих вышеперечисленных компаний с точки зрения оплат за лицензии, оплаты радиочастотных диапазонов, налогов и других поступлений?" Ни гроша.

Так что, как видите, телеком-операторы, которые делают огромные инвестиции, вкладываются в развитие, при этом не являются выгодополучателями. А компании, о которых мы только что говорили, наоборот зарабатывают очень большие деньги, пользуясь той инфраструктурой, которую создает тот самый телеком-рынок.

- Как повлиял карантин на предпочтения ваших потребителей? Вырос ли "голос" или абоненты стали больше пользоваться интернетом?

- Это очень хороший, правильный и интересный вопрос. Как только в стране начался карантин, мы провели глубокое исследование, охватившее более 2 тыс. абонентов, чтобы понять, как изменятся их предпочтения. Мы исследовали множество вопросов, позволяющих понять все аспекты жизни и работы абонентов, их перемещения.

К сожалению, мы увидели, что у большинства абонентов на первом месте среди того, что их заботит и беспокоит — возможная потеря работы или потеря дохода. Мы также увидели, что люди сейчас фокусируются на оптимизации своих затраты, стараются меньше потреблять и меньше тратить денег. В то же время мы были приятно удивлены тем, что большинство людей придерживается всех правил карантина.

Если говорить о сервисах и изменении потребления, мы увидели, что вырос именно голосовой трафик и рост голосового трафика значительно опережает потребление мобильного интернета. Прежде всего, это можно объяснить тем фактом, что люди в основном находятся дома, они не путешествуют, не ездят и не ходят дальше магазина и гораздо больше используют локальные wi-fi сети.

Когда мы увидели, что у некоторых абонентов постоянно растет потребление голосового трафика, мы предложили во время карантина специальную акцию "апрельский безлимит", которая позволяет всем, кто оплачивает тарифный план стоимостью от 100 гривень и выше, пользоваться безлимитными звонками на все сети. Но мы не смогли сделать это для наших более дешевых тарифных планов как раз из-за того, о чем мы уже говорили сегодня – из-за очень высокой ставки интерконнекта, приводящей, в том числе, и к "клубному эффекту" в сетях отдельных операторов связи.

Еще одна интересная "карантинная" тенденция: у нас более чем на 40% возросло количество и объемы платежей в Paycell. Но, обращаясь к одному из предыдущих вопросов, мы здесь видим парадоксальную ситуацию — именно во время карантина, когда мы видим серьезный рост потребления сервиса онлайн-платежей мобильного оператора, на законодательном уровне готовится законопроект, который может это все заблокировать и остановить. Что, конечно, выглядит таким себе оксюмороном.

- На примере Китая и ряда других стран мы видим, что государства пытаются внедрять разные мобильные приложения для контроля передвижения граждан. Мы видим ведущиеся на философском уровне дискуссии относительно того, что выберет человечество - свободу или безопасность. Какую роль, на ваш взгляд, здесь могут сыграть компании-операторы мобильной связи? Поступали ли вам предложения от властей Украины по усилению контроля или передаче им абонентских данных?

- Хочу отметить, что Китай, Южная Корея, Израиль и другие высокоразвитые страны правильно использовали технологические решения для того, чтобы контролировать распространение вируса. При этом, во всех этих странах существует регистрация абонентов, и есть четкое понимание, кто стоит за каждым из номеров. А это дает возможность определить местоположение абонентов, сравнить с их местом проживания, и получить данные о соблюдении ими карантина. Соответственно основная технология контроля над распространением вируса заключается в следующем: определить, кто инфицирован, кто находился в круге общения с инфицированным человеком, и ограничить все дальнейшие контакты с этими лицами путем их обсервации или самоизоляции.

Теперь давайте переключимся на так называемый "вопрос свободы". Возьмем, например, пользователей мобильной связи в Украине. Можно сказать, что они "абсолютно свободны", поскольку никогда не регистрировались, и у мобильных операторов нет вообще никакой их персональной информации. Поэтому в Украине сложилась очень странная, парадоксальная ситуация: украинским абонентам под видимостью свободы от регистрации "продается" возможность не регистрировать свои мобильные номера и не передавать свои персональные данные украинским мобильным операторам. Но, в то же время, если они пользуются такими сервисами, как Messenger, WhatsApp, Facebook, Alibaba или Amazon – все эти международные компании, предполагаю, уже имеют детальную полную информацию обо всех их платежах, о круге общения, о том, кому они пишут, с кем они общаются, на какие темы, и о том, какие у них предпочтения…

Это парадокс: с одной стороны украинские абоненты думают, что они свободны, потому что они не зарегистрированы. С другой стороны - они абсолютно прозрачны для любых других мировых платформ.

При этом после того, как был объявлен карантин, десятки тысяч людей вернулись в Украину, в основном из европейских стран. И мы видим, что у нас есть миллионы абонентов, которые постоянно перемещаются, двигаются, но для нас это просто большая масса незарегистрированных SIM-карт. Мы не знаем, кто это, не знаем, с кем этот кто-то контактирует. И именно поэтому в Украине не могут быть эффективно использованы те решения, которые сейчас используются по всему миру для остановки эпидемии в вышеуказанных странах.

Так что хотелось бы еще раз подчеркнуть: я с ранних лет жизни всегда отстаивал принципы свободы. Но в то же время, когда вопрос касается безопасности и защиты людей и общества, понятие "свободы" явно не следует использовать как контраргумент в спорах о необходимости контроля распространения заболеваемости. Давайте посмотрим на текущую ситуацию: миллионы людей находятся в замкнутых пространствах своих домов, разве это свобода? Конечно же, это не свобода. Но, тем не менее, все люди разделяют и принимают необходимость карантина, потому что они понимают, что это вопрос их личной безопасности, их здоровья. Поэтому нам определенно не стоит противопоставлять понятия безопасности, защищенности и свободы.

- В прошлом году вы говорили, что уже в этом году планируете выйти на прибыльную работу, а по 2021 году lifecell покажет чистую прибыль. По итогам карантинного периода и прогнозируемого вслед за ним кризиса, планируете ли отказаться от этих прогнозов и перенести их на более поздний срок? И если да, то хватит ли у компании запаса прочности еще несколько лет работы с убытком?

- Прежде всего, я бы хотел использовать такое выражение, как it depends ("это зависит"). То есть то, как будет меняться финансовое положение компании lifecell, будет зависеть от того, как быстро мы будем возвращаться к нормальной жизни. Скажем, если жесткий карантин будет отменен и возвращение к нормальной жизни начнется в мае – это одна история. Если же методы борьбы с вирусом и жесткий карантин будут продлеваться, тогда это будет уже другая история и другое влияние на финансовые показатели компании.

Конечно, мы используем все доступные для нас способы облегчить и снизить негативное влияние кризиса на финансовое положение компании. И мы будем прикладывать все усилия, чтобы достичь нашей большой цели, которая установлена на конец этого года. Но на сегодняшний день самая главная задача — защитить украинских граждан, украинское общество, и не допустить, чтобы Украина повторила тот печальный сценарий, через который прошли некоторые европейские страны. Так что, и это моя позиция, сначала нам нужно защитить людей от вируса, остановить масштабирование пандемии, а уже после этого поговорим о том, как дальше будет развиваться бизнес и чего ожидать от показателей.

Если говорить о том, насколько стабильно защищенным будет lifecell от негативных последствий кризиса, то хочу вас уверить, что компания чувствует себя абсолютно надежно защищенной, как часть группы Turkcell. Это не только самый большой оператор в Турции, это один из ведущих телекоммуникационных холдингов в мире, поэтому наши позиции сильны и защищены в долгосрочной перспективе.

Но здесь я бы хотел поднять вот какую тему: неужели государство и регуляторы до сих пор не задали себе простой вопрос: как так получается, что третий по величине игрок на телекомрынке страны так и не стал прибыльным за 15 лет работы? И каково, в таком случае, влияние всех тех барьеров и лимитов, которые до сих пор существуют на рынке? Как надо изменить регулирование отрасли для того, чтобы можно было здесь работать? Потому, что этот вопрос относится не только к телеком-отрасли, он затрагивает гораздо более широкие аспекты, как в таком случае Украина должна создавать условия для привлечения огромных международных инвестиций и новых серьезных бизнес-игроков?

- В начале запуска услуги по полному переносу абонентского номера (MNP) вы неоднократно заявляли о том, что она не работает из-за усложненной процедуры перехода абонентов. Что изменилось за год?

- Хочу сказать, что у меня даже язык не поворачивается назвать MNP то, что было запущено в Украине год назад. Ведь, по сути, у нас реализована сверхсложная процедура, в рамках которой оператору-донору даны фактически неограниченные возможности удерживать и контролировать абонентов, которые хотели бы изменить своего оператора. И это привело к тому, что MNP в том виде, в котором эта услуга была запущена в Украине, оказалась совершенно неэффективной и вызывает у абонентов, исключительно, шутки или сарказм.

Но сейчас мы видим, что Национальная комиссия, осуществляющая госрегулирование в сфере связи и информатизации, озаботилась этим вопросом и готова менять процедуру MNP для того, чтобы сделать ее похожей на стандартную процедуру, которая успешно работает во всем мире. Но, мы понимаем, что изменения в существующую процедуру MNP будут внесены, скорее всего, только в последнем квартале этого года. А это значит, что наша угловатая и нерабочая процедура MNP будет существовать еще очень долго.

- Спасибо за ответ. А как насчет тарифной политики? Какой вы видите ее в этом году и куда движется рынок?

- Прежде всего, тарифная политика определяется существующими условиями рынка и затратами, которые несет оператор для предоставления мобильных сервисов своим абонентам. Я бы хотел использовать очень простую метафору, взяв для примера одну базовую станцию. По расчетам, сделанным в годовой перспективе, для того, чтобы купить оборудование, установить и обслуживать одну базовую станцию, необходимо потратить "икс" долларов. Но сейчас для того, чтобы провернуть все это, lifecell приходится тратить на 20-23% больше, поскольку все оборудование закупается исключительно за рубежом и в валюте.

А все потому, что изменилась стоимость гривни по отношению к зарубежным валютам. А если добавить сюда остальные факторы, которые влияют на стоимость предоставления услуг, такие как уровень инфляции, рост заработной платы в Украине и другие – мы увидим, что-то, что вы называете словом "тарифная политика", это всего-навсего отображение рыночных факторов, влияющих на стоимость предоставления услуг. Это не решение, которое принимается в ручном режиме операторами, это соразмерное отражение роста себестоимости услуги на клиентских тарифах, которое мы на рынке наблюдаем в среднем два раза в год.

- Вы упоминали о том, что поддерживаете идею обнародования реального количества абонентов одного оператора. Расскажите, в каких областях lifecell сейчас находится в доминирующей позиции, и как вы боретесь с "клубным эффектом"?

- Прежде всего, хочу подчеркнуть, что это ни я, ни компания, которую я возглавляю, не должны бороться с так называемым "клубным эффектом", который сложился на украинском телеком-рынке. Это задача государственных органов, которые регулируют свободную конкуренцию и рынок. Именно они должны озадачиваться вопросами обнародования операторами реальных показателей, рыночных долей, настоящего количества абонентов и того, как они, операторы, представлены в разных регионах Украины.

Так что я точно не буду оглашать какие-либо показатели, потому что всю эту информацию совершенно прозрачно и объективно рынок должен получать именно из уст регулирующих органов, а в частности, от Антимонопольного комитета, который должен озадачиваться этими вопросами, и на ежемесячной основе требовать от операторов сети предоставления абсолютно прозрачных открытых данных.

Относительно наличия в сетях украинских операторов такого явления как "клубный эффект" очень хочется ответить вопросом на вопрос. Как так получилось, что у нас до сих пор на законодательном уровне не прописаны нормы, которые позволяют регулятору ежемесячно получать статистику и отчеты операторов, видеть все эти показатели? Как так получилось, что Украина отстает от других стран, где абсолютно свободная рыночная экономика? И как так получилось, что в Украине ставка интерконнекта, если брать методологию приведенной стоимости, до сих пор в четыре раза выше, чем средняя ставка интерконнекта в Европе? Ведь именно это приводит к тому, что украинские абоненты вынуждены преодолевать существенные ценовые барьеры и каждый раз, когда они звонят на номера других сетей.

И сейчас я не отстаиваю интересы lifecell, потому что мы сейчас говорим о базовых принципах свободных рынков, о внедрении норм, которые существуют в европейских странах, прежде всего, на развитых высококонкурентных рынках. Ведь именно из-за отсутствия действий со стороны регулирующих органов создаются определенные рыночные условия, которые усугубляют ситуацию и поддерживают этот статус-кво, сложившийся на украинском рынке за многие годы.