Блиц-интервью правительственного уполномоченного по вопросам управления государственным долгом Виталия Лисовенко агентству "Интерфакс-Украина" Вопрос: Президент России Владимир Путин во время саммита G-20 в Антальи анонсировал предложение о реструктуризации еврооблигаций Украины на $3 млрд, которые находятся в собственности Фонда национального благосостояния РФ. Вы рассматривали это предложение? Ответ: Мы официальных предложений от России не получали. Вопрос: И со стороны МВФ ничего не поступало? В.Путин обсуждал этот вопрос с главой Фонда Кристин Лагард. Ответ: У нас официального предложения не было ни от кого. Вопрос: А вы, со своей стороны, не планируете что-либо предложить РФ? Ответ: У нас было предложение, оригинальное, на которое они ответили, что не хотят с нами разговаривать. Если они готовы разговаривать, и пойдет какой-то процесс, то только в рамках критериев программы МВФ и ограничений, которые у нас есть по новым бондам. Вопрос: Уточните, пожалуйста, эти ограничения: они распространяются на "российские" еврооблигации даже после того, как МВФ признал их официальным долгом? Ответ: Да. Решение МВФ относительно классификации этого долга имеет внутреннее использование - оно действует только для МВФ, в рамках его программ и процедур. Вопрос: А когда возможно обращение России в суд, и каким судом будет рассматриваться дело о дефолте Украины? Ответ: Когда возможно обращение в суд - это вопрос не к нам. Что касается суда, то в документации (проспект эмиссии еврооблигаций - ИФ), которая является публичной, там есть выбор судебных площадок. Вопрос: Как долго может длиться судебный процесс? Ответ: Предполагаю, долго. Вопрос: Может ли это повлиять – введенный мораторий, суд, на очередной кредитный транш МВФ? Ответ: Нет, наоборот. У нас 20 декабря расчет. Поскольку 20-е число это воскресенье, то дата платежа наступает на следующий рабочий день, то есть 21 декабря. В этот день у нас есть выбор - или платить, или не платить. Оплатить мы не можем, по нескольким причинам. Первое – платеж, который мы теоретически могли бы осуществить, остановит программу EFF от МВФ, поскольку в ней предусмотрено, чтобы этого платежа не было. Этот неплатеж, вернее мораторий на него, он является определенным финансированием указанной программы. То есть, если мы ничего не платим, то это является финансированием программы. Идеально было бы сделать, как и со всеми другими кредиторами - то есть, из $22,6 млрд общей долговой операции, $19 млрд мы реструктуризировали. Но владельцы бондов с погашением в декабре 2015 года от реструктуризации отказались. Поэтому, вопрос платить, или не платить, перед нами сейчас не стоит. Ответ очень простой – не платить, поскольку это является частью финансирования программы сотрудничества с Фондом. Второе ограничение содержится в условиях выпуска новых еврооблигаций – на $12 млрд, эмитированных в рамках долговой операции Украины. Там четко указано, что любым другим участникам этого обмена, которые не приняли предложение по реструктуризации и обмену облигаций, мы не можем дать лучшие условия, чем те, которые изложены в условия обмена. Там есть формула, которая говорит, что NPV (чистая приведенная стоимость – ИФ) новой транзакции не должна быть выше настоящей. Это второе ограничение, которое у нас есть. Поэтому, наша публичная и юридическая позиция следующая – мы готовы к диалогу, но в рамках этих ограничений, которые являются объективными, и которые от нас не зависят. Они вне нашего влияния и мы должны их выполнять.