18:29 08.06.2015

Реформа газового рынка: make or break! – Юрий Витренко

16 мин читать
Реформа газового рынка: make or break! – Юрий Витренко Эксклюзивное интервью агентству "Интерфакс-Украина" директора по развитию бизнеса НАК "Нафтогаз Украины" Юрия Витренко. Вопрос: Расскажите, пожалуйста, об общем видении реформ в нефтегазовой отрасли – как оно формировалось, есть ли конкретный план? Ответ: Мы предложили конкретный план реформ еще более года назад. Многие из этих реформ были начаты незамедлительно, и по многим уже можно видеть конкретные результаты. В первую очередь, это запуск нового газопровода из Словакии и реальная диверсификация импортных поставок, за счет которой мы ушли от критической зависимости от "Газпрома", уже сэкономив для страны более $3,6 млрд. Это иски к "Газпрому" в Стокгольме на сумму более $16 млрд, уже с заключениями авторитетных международных экспертов и с показаниями свидетелей. Еще один результат – это во многом для нас революционный, в хорошем смысле, "Закон о рынке газа", который в полной мере соответствует европейскому энергетическому законодательству. Он дает нам юридическую возможность построить в Украине эффективный рынок газа и интегрировать его с европейским рынком. С другой стороны, по значительной части реформ у нас были некоторые разногласия с частью министров и Нацсоветом (Национальный совет реформ – ИФ) – особенно по политически чувствительным вопросам. Был долгий итерационный процесс, и то, что родилось в результате, по нашему мнению – очень удачный пример, как можно взаимодействовать. Мы пригласили международных консультантов, не называем имя (это условие проекта), но они, наверное, самые известные в своей сфере. Эти консультанты работали в гораздо более широком контексте и не на нас, чтобы исключить конфликт интересов, – Нацсовет выступил стороной, которая заключила контракт и обеспечила работу консультантов с разными министерствами. В итоге появился план реформ – для каждого (министерство, НАК – ИФ) свой, но позволяющий двигаться вперед и, я надеюсь, вместе. Сейчас мы можем рассказать о пяти основных направлениях, которые имеют отношение к "Нафтогазу", и где уже есть конкретные предложения, о которых мы сейчас уже готовы говорить. Вопрос: Что это за направления? Ответ: Первое, на чем фокусируется проект – это public service obligations, механизм специальных обязательств. Новым законом "О рынке газа" предусмотрено, что основным инструментом государственного влияния на рынок газа будет этот механизм. Мы уходим от советской практики, когда первое-второе-третье ведомство в приказном порядке рассказывает участникам рынка, что нужно делать, абсолютно непубличным и непрозрачным образом. Правила должны быть прозрачными и одинаковыми для всех. Наша цель – создать реальную конкуренцию во всех сегментах рынка. Для этого на "Нафтогаз" будет возложена обязанность продавать газ любому поставщику, у которого будет контракт с домохозяйствами (населением). Конечная цена, по которой такой поставщик может продавать газ для населения, будет ограничена. А мы ему продадим по этой цене минус небольшая маржа, размер которой установит Кабмин. Таким образом, у населения появится реальная возможность выбирать поставщика газа, буквально с 1 октября. Естественно, все будет меняться постепенно: все равно останутся доминирующие поставщики – облгазы (после разделения по видам деятельности). Естественно, государство, если вы не выбрали поставщика, обеспечит, чтобы у вас был поставщик по умолчанию. Но! Будет реальная возможность выбора. И мы, казалось бы, монополист, стимулируем конкуренцию и говорим: продадим любому, кто потом поставит населению по цене, определенной в меморандуме с МВФ. Вопрос: Не планирует ли "Нафтогаз" создать своего поставщика для выполнения специальных обязательств? Ответ: Если мы будем видеть, что нет реальной конкуренции — мы предлагаем, а компании не хотят, сложно, не хватает инвестиций - тогда будем заходить на этот рынок сами. Но! В любом случае, регулирование будет прописано так, что если вы заключили договор с населением на поставку газа по цене, оговоренной в меморандуме, – у вас есть право прийти в "Нафтогаз" и купить, а у нас – обязанность вам продать. Еще раз хочу подчеркнуть, что по новому закону с 1 октября у нас НКРЭКУ не устанавливает цену. Только Кабмин может использовать механизм специальных обязательств для очень точечного регулирования цен в целях определенной защиты потребителей, в нашем случае населения. … Роль государства заключается в первую очередь в том, чтобы не было монополии, чтобы монополист не мог использовать неэффективность рынка для того, чтобы продавать дороже. Вопрос: По вашей задумке, компания, купившая газ для нужд населения по той же цене, что и облгаз, должна выиграть конкурентную борьбу за счет меньших издержек? Вы, наверное, считали - реально ли это? Ответ: Да, за счет лучшей цены, то есть если они будут продавать ниже предельной цены, установленной Кабмином, получая меньшую маржу, или за счет лучшего сервиса. Например, они придут к конечному потребителю и пообещают, я не знаю, скидку, или что-либо отремонтировать. Реалистично, мы видим такие источники конкуренции, как облэнерго – большие компании, которым доверяют люди и они располагают абонентскими службами. Это не мы придумали – просто изучили опыт, где после либерализации рынка облэнерго начали конкурировать с облгазами. Это первое. Второе – облгазы из разных областей, например, "Одессагаз" Учителя (Игорь Учитель - совладелец "Одессагаз" - ИФ) и "Николаевгаз" Фирташа. Они, в принципе, могут между собой конкурировать. Это два основных источника конкуренции, которые мы видим. Вопрос: Исходя из мирового опыта, кто еще может включиться в эту борьбу? Ответ: Есть газовые компании, располагающие ресурсом и репутацией, но не имеющие интерфейса с потребителем - они будут находить людей, у которых есть "последняя миля", прямой контакт с потребителями. Например, у E.ON при заходе на рынок Великобритании не было "последней мили", что он сделал? Он создал партнерство с Tesco (британский ритейлер – ИФ). Сеть супермаркетов Tesco, которая есть в каждом маленьком городке и микрорайоне, продает газ E.ON. Еще альтернативы — мобильные операторы, почта… Сейчас MET (венгерский газовый трейдер - ИФ) делает с Deutsche Telecom в Венгрии проект, где Deutsche Telecom будет продавать газ, а MET будет продавать услуги мобильной связи. Вот это наша идеология. Мы говорим, что государство не может быть лучше рынка. Потому что рынок – это миллионы креативных умных людей, а государство – это ограниченный круг чиновников, которые только думают, что они самые умные. И это мировой опыт. Вопрос: Как изменятся рынок для промпотребителей? Ответ: НКРЭКУ не будет устанавливать предельный уровень цен, соответственно, появится возможность продавать газ по разным ценам, предлагать разные продукты. Кто-то хочет фиксированную цену на год, не хочет иметь риска, а другой, наоборот, готов к тому, что цена будет меняться ежедневно. Кто-то хочет, чтобы цена была привязана к хабам, а кто-то - нет. Предприятия разные, потребности разные. Нужно, чтобы был гибкий рынок, позволяющий гибкие формы ценообразования. Например, сейчас есть излишек газа на рынке. Цена, устанавливаемся НКРЭКУ – не релевантная для промпотребителей. Если был бы нормальный рынок – с одной стороны, цена была бы меньшей, с другой – при прозрачной понятной цене люди покупали бы газ летом, чтобы потом использовать его зимой. А сейчас этого нет, мы все это создаем. Вопрос: Какие еще направления реформы входят в проект? Ответ: Второе направление – это добыча. Мы понимаем, что изменения очень болезненные, но реформа приведет к тому, чтобы меньше воровали. Когда газ для населения продавался по $20, а газ для промышленности стоил $400 – кто даст гарантию, что дешевый газ доходит реально до населения в полном объеме. Кроме того, важный аспект – это увеличение добычи. У нас 23 года была модель, которая просто выдаивала созданную ранее инфраструктуру. Пользовались фактически бесплатно, а добыча все это время падала. Мы можем продолжать добывать газ с относительной невысокой себестоимостью. Но, это означает, что количество этого газа будет уменьшаться – к 2020 году добыча упадет, как минимум, до 11 млрд куб. м (на 40%). Если мы хотим разбуривать новые месторождения, использовать новейшие технологии, привлекать сервисные компании, способные эти технологии применять – себестоимость будет очень сильно возрастать. Вопрос: Как именно должна возрасти цена на газ украинской добычи? Ответ: Есть такое экономическое понятие, как "кривая затрат". Если мы хотим добывать газ только из уже существующих скважин "Укргазвыдобування" – маржинальные издержки будут на уровне $25-35/ тыс. куб. м, для большинства новых скважин – они будут на уровне $50-80, но это на уже освоенных месторождениях компании. Для новых месторождений маржинальные издержки могут быть в разы больше, для газа плотных пород – $180-280, сланцевого газа - $250-350. Это объективные расчеты. Далее - есть "кривая спроса". Когда мы сравниваем и принимаем экономические решения, мы должны ориентироваться на цену импорта, это цена отсечения. Весь газ, полная себестоимость которого ниже $250 (это цена импортного газа) мы должны добывать. Если мы, например, возьмем сегодняшнюю себестоимость $30 (за 1 тыс. куб. м – ИФ) и установим цену на таком уровне, то это будет означать, что из всех остальных месторождений нет смысла добывать. Если мы посчитаем среднюю себестоимость, пускай, $110, и установим такую цену – это будет означать, что с месторождения с себестоимостью $120 уже нет смысла добывать. А ведь, на самом деле, экономический смысл есть! Это все равно меньше затрат на импорт газа! В чем преимущества развития собственной добычи – это рабочие места, это энергетическая безопасность (такой газ никто не может перекрыть) и это отсутствие нагрузки на платежный, торговый баланс, на курс гривни к доллару. Вопрос: Какова ваша позиция в отношении рентных ставок? Ответ: Как мыслит государство? Оно говорит: цена отсечения $250, но мы понимаем, что на одной скважине у вас будет прибыль $50, на другой - $140, на третьей - $180 и на четвертой, соответственно - $220. Государство хочет сверхприбыль изымать с помощью ренты. Оптимально, чтобы на каждую скважину был свой уровень налога. Самый простой механизм достичь этого – просто продавать лицензии через открытый конкурс. Лицензия – альтернативный механизм изымания прибыли, ренты при таком подходе вообще не должно быть. Рента – это "совок", как бы вы ее не установили – если будет средняя рента, то некоторые месторождения, которые необходимо разрабатывать, будут простаивать. Также, есть определенные технические моменты. Например, группа, работающая над изменением налогового законодательства в отношении ренты, только недавно поняла, что с 1 октября не будет цены НКРЭКУ и не к чему привязывать ренту. Долго работали, и тут такая проблема! Поэтому лучше сразу ставить задачу разработать нормальную рыночную систему, изучить опыт, в этом весь смысл! Вопрос: Если переходить на альтернативную систему, без ренты – как быть с теми, кто получил лицензии раньше на сомнительных условиях? Ответ: Моя точка зрения – проблема независимой добычи в Украине решается не так сложно, как кажется. Во-первых, нужно де-факто и де-юре обязать всех показывать конечных выгодополучателей. Если мы будем видеть – это компания Злочевского (экс-министр экологии и природных ресурсов Николай Злочевский – ИФ), это – Фирташа, это – Ставицкого (экс-министр энергетики и угольной промышленности Эдуард Ставицкий – ИФ), дискуссия и восприятие будут совсем другими. Более того, думаю, много собственников скорее откажутся от лицензии, чем покажут себя. Обязательное условие – если неправильно указываешь конечного выгодополучателя и это докажут, то лишаешься лицензии. Потом, когда увидим выгодополучателей – проводится расследование, это нормальный процесс. Потом может быть соглашение со следствием – когда Злочевский, или Фирташ, допустим, согласятся заплатить за лицензию, которую ранее получил условно бесплатно. Или нет – возвращает, и лицензия выставляется на конкурс. Фактически, у нас есть основания говорить, что была нечестная приватизация, мы не хотим проводить реприватизацию, но проводим расследование в отношении конкретных лиц, подозреваемых в конкретных преступлениях. Это цивилизованный процесс. Вопрос: Насколько реально внедрение такой системы? Ответ: Пока это больше теория …. Но, даже если рента будет приведена к нормальному уровню, в комплексе с ценовой реформой, демонополизацией рынка – это открывает нам путь к увеличению добычи. Мы уже вышли на некоторые ожидания и на конкретные приоритеты – как нам развивать добычу в рамках "Укргазвыдобування", какие технологии применять, какие организационные изменения сделать. Вопрос: Какие еще ключевые направления реформ вы видите? Ответ: Третье направление реформ – это энергоэффективность. Есть очень четкие проекты и инициативы, которые могут привести к суперположительному эффекту. Основные потребители газа – это люди, потребляющие газ для индивидуального отопления, на них приходится чуть ли не 70% потребления, и этот газ потребляется с очень низким КПД. Стоят жутко неэффективные котлы, их ставили еще в советское время или уже при независимости в рамках каких-то политических кампаний. Поставили людям дешевые и неэффективные котлы, настолько, что дешевле деньгами топить, а не газом, образно говоря. Есть проект – меняются котлы на более эффективные газовые или негазовые, которые позволяют в год сэкономить 3 млрд куб. м газа по стране. Понятно, что пока это расчет на высоком уровне – необходимо разрабатывать более детальные проекты. Но есть четкий приоритет, есть четкое понимание, как это все организовать. "Нафтогаз" будет, возможно, играть определенную роль в проекте по замене котлов. Все остальное – это другие проекты, тоже высокоуровневые, которые готов взять на себя Минрегион. Вопрос: Поляки сначала заменили котлы, а потом занялись утепление и поняли, что мощность котлов избыточна. Может не с того конца нужно начинать? Ответ: Котлы быстрее поменять, чем сделать термоизоляцию всего дома. А если это быстро и сейчас – то имеет смысл сделать. Мало того, в нашей ситуации, речь о том, что в некоторых случаях есть смысл заменить на более производительный газовый котел, а в некоторых – на твердотопливный. Во втором случае, избыточная мощность, или нет: отрегулировали и пеллет меньше засыпали, угля. Электрические котлы – сейчас очень спорная тема, которая в ближайшее время получит совершенно другую актуальность в связи с появлением батарей Tesla. Это кажется здесь космосом, но во всей Европе говорят о том, что это революция. Роль электричества в индивидуальном отоплении будет меняться кардинально, ведь появляется возможность накапливать электроэнергию, когда она дешевая и использовать, когда это нужно. Одним словом, в энергоэффективности есть четкие приоритеты, есть свет в конце тоннеля. Не было бы ценовой реформы – все эти проекты не имели бы смысла. Вопрос: Какие еще есть направления реформ? Ответ: Четвертое направление - более глубокая интеграция в европейский рынок. Мы очень сильно продвинулись (все наши новые газопроводы, контракты), но также, еще год назад, мы начали бороться за так называемый "виртуальный реверс". Мы 5 июня объявили о первом контракте с Венгрией, позволяющем делать "виртуальный реверс". Это реальное действие, физический результат. Мы выполнили сложное моделирование – в какой мере сможем увеличить пропускную способность с европейского рынка. У нас сейчас, приблизительно, 20 млрд куб. м, из которых 10 млрд куб. м прерывистых мощностей. Мы выходим на то, что, при определенных условиях, сможем увеличить эту пропускную способность в два раза. Будем использовать результаты моделирования, чтобы показать европейцам: решение проблемы интерконнектора Украина-Словакия – это ключ не только к энергетической безопасности Украины, но и всего региона. Если мы разблокируем уже существующие интерконнекторы – то, в случае отключения, например, поставок российского газа через территорию Украины, газа с Запада будет хватать не только Украине, но и, например, Венгрии, Болгарии, Сербии и т.д. Тем, кто рассказывал, что вот мы должны договариваться с русскими, иначе все тут замерзнем. Это все блеф – наоборот, необходима жесткая позиция по отношению к русским, чтобы они привели все свои контракты в соответствие с европейским законодательством. Вопрос: Как вы оцениваете проект Eastring? Ответ: Там все неоднозначно. Они (словаки – ИФ) говорят, что есть два варианта – один проходит через Украину, другой не проходит. Основной – тот, что не проходит. Мы, со своей стороны, отвечаем: "Отлично, но мы сделаем домашнюю работу – "не нытьем, так катаньем" разблокируем интерконнекторы, чтобы был беспрепятственный доступ к нашей ГТС". Дальше, после 2020 года, стоимость услуг украинской ГТС будет самой низкой в Европе – будем бить на экономические аргументы и никакой "Турецкий поток", никакой Eаstring, не сможет конкурировать по цене… Пусть убедят даже не нас, а европейских поставщиков транспортировать по более дорогому маршруту. Вопрос: Вернемся к вашему перечню приоритетных реформ. Какие еще пункты там значатся? Ответ: Последнее направление, тоже очень важное – это корпоративное управление. Нас все критикуют, что "Нафтогаз" непрозрачный, что общество нам не верит. Естественно, нас это очень расстраивает. Когда Андрей Коболев пришел в "Нафтогаз", всех замов заменили – мы набрали новую команду. Мы стали первой госкомпанией, которая реально наняла на одну из самых высоких должностей, финансового директора, человека, которого ни Коболев, ни я, до первого интервью в глаза не видели. Если помните, была инициатива Professional Government: выпускники западных ВУЗов собирали резюме, предлагали – мы были единственными и первыми, кто взял на такую высокую должность человека, который ни кум, ни сват, ни брат. Сергей Коновец, он закончил Швейцарскую бизнес-школу, до этого работал в Bunge в Швейцарии, в BCG в Киеве, в Deloitte, на высоких должностях. Другие люди, которых мы наняли, например, главный юрист, просто по резюме отобраны. То есть, первое – это взять и нанять под свою ответственность честных и эффективных менеджеров. Второе – это системные вещи, которые необходимо делать. Вопрос: О каких именно системных изменениях идет речь? Ответ: Мы не придумываем велосипед - есть общепринятые во всем мире стандарты корпоративного управления, так давайте их использовать. "Нафтогаз" первым из госкомпаний создал концепцию корпоративного управления (она была опубликована на сайте компании в ноябре). Далее, мы с ЕБРР начали проект, который скоро будет окончен – делаем action plan: как конкретно изменить корпоративное управление компанией. Очевидный, но нетривиальный вывод – главная проблема "Нафтогаза" не в том, что менеджмент плохо контролируется, а в том, какой это контроль. Контроля и сейчас более чем достаточно. Например, я подписал контракт, но дальше он пойдет к государственным аудиторам (Госфининспекции), которые сидят и каждый платеж визируют. Дальше, любое министерство может и считает своим долгом заставлять нас что угодно делать – пишут нам: кто-то едет туда-то, поэтому – сделайте нам то-то. А почему они Regal Petroleum не пишут, Злочевскому не пишут? Мы корпорация, а обслуживаем несколько министерств. Наши финансовые планы утверждают Минфин, МЭРТ, Минэнергоугля, а потом еще Кабмин. Вопрос: Какой должна стать структура управления "Нафтогазом"? Ответ: Иностранные консультанты очень четко говорят – "у семи нянек дитя без глаза": у вас с одной стороны все за все отвечают, а с другой – нет прозрачности и ответственности перед людьми. Вот Минфин вам утвердил финплан, он отвечает за этот финплан? Нет, что хочет – то и утверждает! Исходя из каких интересов? Государственных, или может, как раньше было, он настаивает, чтобы поставить там своего поставщика, или кого-то? Никто не понимает. Международные стандарты – это когда есть совет директоров, или наблюдательный совет, который компетентен, независим, как от менеджмента, так и от политиков, и отвечает перед конечными акционерами – украинским народом. Набсовет должен согласовать стратегию, утвердить финансовые планы и бюджеты, он должен назначать менеджмент и спрашивать с этого менеджмента. Иначе получается, что есть какая-то номинационная комиссия, которая назначила главу компании – она потом отвечает за него? Она потом контролирует, хорошо он работает или нет? В чем тогда смысл номинационной комиссии? Заранее закладывается конфликт, персональной ответственности нет. Контроль без ответственности это не контроль, это профанация. Из того, что мы слышим из выступлений МЭРТ в последнее время, они тоже так думают, они говорят: "Да, совет директоров – это нормальная практика управления". Это уже определенный консенсус, который позволяет надеяться, что эти изменения будут происходить. Вопрос: Реформа газового сектора, мягко говоря, не всегда популярна. Насколько эти изменения критичны для государства, есть ли вариант "отката"? Ответ: Общий вывод, к которому мы со всеми международными консультантами пришли, что газовая реформа сейчас в стране если не самая важная, то одна из самых важных. Нельзя проводить реформы везде с одинаковым уровнем качества. Нужно брать какие-то ключевые направления, на которых показывать людям реальный результат. Газовая реформа – это подобного рода направление. Это то, что по-английски называется "Make or break" – либо мы делаем эту реформу и она успешная, либо у нас будут реально большие проблемы. Мы работаем и видим свет в конце тоннеля.

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

РЕКЛАМА

ПОСЛЕДНЕЕ

Поддержка Украины на пути к справедливости должна была постоянной, потому что это работа на годы и десятилетия – генпрокурор

Глава "Центрэнерго" Андрей Чуркин: Нам удалось вернуть и поставщиков угля, и покупателей электроэнергии, поэтому ОЗП пройден успешно

"Укртелеком" увеличит объем инвестиций минимум на 70% в 2024г - гендиректор

Мы реально боремся за то, чтобы биржевой рынок агро существовал – член НКЦБФР Ильин

Ситуация с заоблачными ценами на картофель в 2024-2025 МГ не выровняется - вице-президент УАВК

Сложный процесс замены обязательного страхования требует продления переходного периода закона "О страховании" до конца года

Немчинов: формирование сильного Центра правительства позволит "правительственной машине" работать слаженно и стабильно

Правительство должно централизованно определить, какие объекты нельзя отключать от э/э, и установить для них определенные обязательства - советник премьера Бойко

Систему управления госкомпаниями наработаем за этот год, это 100% – замминистра экономики Соболев

Россияне поставили себе задачу уничтожить нашу авиацию и инфраструктуру для западных самолетов - заместитель начальника ГУР МО Скибицкий

РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА

UKR.NET- новости со всей Украины

РЕКЛАМА