Блиц-интервью с совладельцем работающих в секторе агрифуд HD Group и GFS Group, вице-президентом Всеукраинской ассоциации пекарей и членом совета директоров объединения "Мукомолы Украины" Борисом Шестопаловым

Текст: Дмитрий Кошевой

- Как ваш бизнес приспосабливается к войне и к тому, что она очевидно затягивается?

- Я не могу сегодня говорить о том, что у нас есть какой-то очень долгосрочный план, потому что все происходящее указывает на то, что о каком бы то ни было развитии и стратегировании мы сможем говорить после окончания боевых действий. Причем, я подчеркиваю – не перемирия, а окончания боевых действий с некоей жирной точкой.

Потому что релокация в Западную Украину – это очень относительное решение с точки зрения безопасности. Опыт нынешней войны показал, что ракеты долетают в любую точку, и вопрос лишь в принятии решения тем, кто их направляет.

Релокация, я вообще считаю, это не то слово. Релокация – это когда взяли одно и такое же построили. Скорее всего, говорить нужно о том, что мы имеем сейчас возможность построить принципиально другой бизнес – модернизированный, энергоэффективный, операционно эффективный, с учетом тех ошибок, которые могли быть допущены, когда мы эти бизнесы строили или же реанимировали старые советские предприятия.

На сегодняшний день надо рассматривать эту ситуацию как большую беду, но и как большой шанс восстановления страны. Хотя, конечно же, говорить о тотальной модернизации по окончании боевых действий, а соответственно об открытии кредитных линий, портфельных гарантий будет крайне затруднительно.

Если говорить о нашей компании, то с одной стороны, у нас сейчас максимальный горизонт планирования – это один месяц. Корректируем мы его каждую неделю. Мы потеряли около 30% бизнеса, но урон не исчисляется просто этой цифрой. Потому что мы существовали и развивались как достаточно централизованный механизм. И сейчас мы, во-первых, достаточно сильно разбалансированы. Во-вторых, заблокированы предприятия, что потянуло за собой целый набор проблем с поставщиками и, особенно, с финансовыми институтами. Поэтому нам еще предстоит решать весьма большие и сложные задачи.

Конечно же, я рассчитываю, что предприятия к нам вернутся, но вопрос, когда и в каком состоянии.

- Вы производите продукты питания. Как война повлияла на этот сектор?

- Нынешнее время ознаменовалось для нас целым рядом понятных процессов. Это, с одной стороны, очень сложные цепочки поставок, и, соответственно, мы очень часто находимся в неких безальтернативных предложениях.

С другой стороны, это сокращение количества SKU – уменьшение ассортиментного портфеля до самого минимума, снижение стоимости изделий в ущерб прибыли, переход на простые рецептуры, потому что сейчас мы видим, как падает эластичность спроса в связи с ростом уровня цен, курса доллара и всего на свете.

- Инвестиции совсем все остановились?

- Конечно же, сейчас о каком бы то ни было стратегическом развитии речь не идет. Тем не менее, мы завершаем те инвестиционные проекты, которые были начаты еще до войны и на которые потрачены значительные средства. Так, мы запустили на одном из предприятий крышную солнечную станцию практически во время войны. Мы завершили реконструкцию ряда технологических линий.

В этих условиях проведение подобных проектов стало если не просто сложным, то практически невозможным, хотя бы по той причине, что западные компании категорически не в состоянии отправить к нам монтажников. У них даже нет инструмента покрытия рисков

В целом мы можем сегодня говорить, в моем понимании, исключительно о некоем моделировании, старте девелопмента. Но реально реализация больших инфраструктурных проектов начнется только после финального окончания боевых действий, потому что отсутствуют гарантии, отсутствуют поставки, никто нам ничего не везет.

Пока находимся в состоянии выживания, несомненно. И так будет продолжаться, пока мы с вами все вместе не узнаем о наступлении той самой даты.

- Чего ждете от государства?

- От государства мы ждем, прежде всего, здравого смысла. Это вопрос №1. Государству необходимо взять на себя определенную смелость в четком позиционировании целого ряда проблем. Например, как вести себя банкам по отношению к бизнесу, который не в состоянии сегодня по части активов обслуживать кредиты, если они находятся на заблокированной территории. Значит, Нацбанк должен изменить систему резервирования для банков с тем, чтобы снять с поля часть кислотных кредитов, причиной возникновения которых стали проблемы объективного форс-мажорного характера.

Государству нужно точно определиться, что делают и как себя ведут граждане Украины на оккупированных территориях, если они не в партизанских отрядах. Какова их модель поведения, кто они по отношению к Украине, как они вернутся в состав Украины. Это очень серьезная проблема.

Ну и, конечно же, необходимо прекратить провокационные заявления господину Гетманцеву, которые только расслаивают таким образом общество, опять противопоставляют бизнес некоему государству, хотя что такое государство, если это не есть бизнес? Бизнес в надежде на некую либерализацию налогового законодательства, а никак не на закручивание гаек после войны. Потому что все заявления о том, как всем придется затянуть пояса… – На самом деле мы их затянули 24 февраля, имея сильно похудевший бизнес и при этом оказывая максимальное содействие армии, общественным организациям. Все социально ответственные бизнесмены стали волонтерами. Причем, надо отдать должное, волонтерами неплохими. Я всегда говорил, что хорошие волонтеры получаются исключительно из хороших бизнесменов.

Соответственно и государству необходимо четко относиться к этому селекционно и понимать, что все же основная масса бизнеса – это добросовестные граждане, социально ответственные предприниматели и плательщики налогов. Нельзя всех загребать под одну гребенку.

Так что если бы меня попросили двумя словами ответить, чего я жду от государства, это, наверное, – здравого смысла и партнерских взаимоотношений.

- Вы перевели бизнес на упрощенный 2%-ный налог?

- Не переходили на 2%. И введение 2%-ного налога, и снятие НДС на импорт – мое персональное отношение крайне негативное. Я вообще считаю, что любые налоговые эксперименты в условиях военного времени имеют достаточно странный оттенок. И если бы меня спросили, что бы я сделал, пожалуй, единственное в налоговой системе – я моментально бы на все продукты питания ввел нулевую ставку НДС – от сырья до полки. И снял бы всю эту проблему, связанную с администрированием, с придуманными документами, с ростом цен в какой-то степени.

Но вот эти все сложные диалоги, сложные переобучения бухгалтеров… Большинство наших клиентов, поставщиков и партнеров не переходили на 2%. И нам не было ни единого смысла на это переходить.

Добавлю также, что введение нулевой пошлины (на импорт) в моем понимании сильно поставило местного украинского производителя в невыгодные условия по отношению к импорту.