Замглавы Офиса президента Тимошенко: Люди на неподконтрольном Украине Донбассе должны увидеть, что страна меняется. И это может ускорить процесс реинтеграции
Эксклюзивное интервью заместителя главы Офиса президента Украины Кирилла Тимошенко агентству "Интерфакс-Украина"
Ляшенко Роман
Начнем с вопроса о сфере вашей компетенции. Чем вы занимаетесь и за что отвечаете в Офисе президента? Это информационная, гуманитарная политика и протокол президента?
На мне – информационная политика, протокол президента и IT – так сложилось, хотя IT также занимается советник президента Михаил Федоров. Гуманитарную политику официально ведет заместитель главы Офиса президента Юрий Костюк. Но что касается информационного департамента, то мы, в принципе, по информационной политике с Юрой работаем вдвоем. Менеджерские вопросы в этой сфере больше на мне.
Протокол курируете по-прежнему вы?
Да, как замглавы Офиса президента. У каждого зама в подчинении есть департаменты. У меня это департаменты протокола, информационной политики и IT. Например, мы готовим поездки президента. В них участвует не только протокол и информационный департамент, но чаще всего веду это я. Так сложилось, что у меня есть опыт, скажем так, "ивентов", и я курирую это по своей инициативе.
Потому что протокол, например, быстро адаптировался к изменению отношения президента к поездкам, а, скажем, региональный департамент не так быстро. Нас же пытались обвинять в кортежах и т.д., хотя многие видели, что президент ездит без них. Это максимум две или три машины. Президент останавливается на всех светофорах, он соблюдает все правила дорожного движения. Даже когда опаздывает в аэропорт, никто не включает мигалки и не несётся.
Да, мы летаем спецбортом, потому что реальность такова, что нам нужно за один день посетить два города.
Вы людей на местах готовите к общению с президентом?
У нас формат поездок был и будет очень простой. Мы выбираем наиболее болезненные вопросы для города, региона, вызываем всех, кто к этому причастен. А это, как правило, не только местная власть. Мы берем два-три вопроса, иногда один большой, как это было недавно в Николаеве, на судостроительном заводе.
Также мы выделяем свободное время для прогулок президента и принципиально идем на такие истории. Только охрана и я знаем, где мы остановимся. Мы останавливаемся, выходим и идем гулять. Иногда это не очень получается, потому что мэры узнают, нагоняют людей. Или соперники мэров узнают и собирают противников мэров. Тогда мы едем в другое место.
Это дает возможность почувствовать людей и самому президенту. Кстати, к нему поступает очень много точечных обращений, которые зачастую вообще его не касаются. Но так как президент – гарант Конституции, то мы решаем очень много таких жизненных вопросов.
Президент Зеленский в течение дня проводит встречи с различными людьми. Кто они? Потенциальные кандидаты на какие-то должности? Расскажите об этом круге общения.
Есть встречи с кандидатами на различные должности. Сейчас чаще всего это кандидаты на должности глав областных государственных администраций. Сначала с ними общаются заместители главы Офиса президента, затем с тройкой, скажем так, финалистов он в любом случае хочет поговорить сам. У него есть это – прочувствовать человека, и он, в принципе, почти никогда не ошибается.
Также проходят внутренние совещания по тем задачам, которые нам нужно выполнять. Естественно, есть различные официальные, международные встречи. Также – оперативные встречи по военной тематике, президент посвящает этому много времени.
Если приезжают топ-инвесторы, он с ними лично встречается, даёт им свои гарантии, чтобы они вкладывали деньги в Украину. Мы недавно записал ролик с призывом к инвесторам, и это дало определенный толчок. И когда в страну начнут заходить большие инвесторы, они сами должны почувствовать, есть тут коррупционная составляющая или нет. Когда они поймут, что её нет, они будут передавать друг другу эту информацию.
У президента есть недельный график и то, что добавляется с сегодня на завтра, на послезавтра. Сейчас все выровнялось, а сначала было "с сегодня на сегодня" (улыбается). Системности стало больше, хотя все равно очень много встреч, которые появляются оперативно.
У нас сейчас президент, большинство в парламенте и правительство будут представителями одной команды. Украина номинально парламентско-президентская республика, и в связи с этим возникает вопрос: она все-таки парламентско-президентская, президентско-парламентская или, может, какая-то другая?
Смотрите, никто не будет заставлять депутатов в Верховной Раде нажимать кнопки. Мы хотим, чтобы у нас внутри команды были максимальные дискуссии, до потери пульса. Но перед выходом в сессионный зал парламента мы должны договориться, как мы будем голосовать. Никто не собирается переламывать кого-то. Всегда будет какой-то процент тех, кто против того или иного решения. Но мы хотим, чтобы эта дискуссия не выходила наружу, она должна быть внутри команды.
Понятно, что есть еще подготовительные этапы к этой дискуссии. Подготовка законопроекта – это не только однопартийная история, это и разговор с теми, кто будет против нашего решения.
Конечно, никто не скрывает, что двигатель всего этого – президент. Но я думаю, что и по шагам Верховной Рады будет видно, что никто не собирается устраивать диктатуру.
При формировании Кабинета министров уйдут ли некоторые люди из Офиса президента в исполнительную власть?
Да, уйдут. Но думаю, что таких будет немного. То же самое касается и списка партии "Слуга народа".
Есть большой кадровый голод. Но это также вопрос финансов. Нужно людям объяснять, что если мы хотим, чтобы не воровали, нужны другие зарплаты. Потому что на местах, на топ-должностях не могут работать люди за 15-20 тыс. грн, когда специалисты такого же класса в частной компании получают 20, 30, 40 тыс. долларов.
Предыдущая власть пыталась решать этот вопрос грантами.
Они и сейчас есть. Существует грантовый проект по десяти министерствам, который и сейчас работает. Это можно быстро сделать. А вот вопрос увеличения официальных зарплат нужно поднимать. Он один из самых сложных в государстве, и не нужно бояться об этом говорить.
Есть ли какие-то подвижки в вопросе переезда Офиса президента с улицы Банковой?
Думаю, новости будут скоро. Мы над этим работаем. Никто не хочет нагружать бюджет страны просто потому, что вот есть такое желание. В помещении на Банковой тяжело работать, вся эта история давит. Четвертый этаж (где размещается кабинет президента Украины – ИФ) – это вообще "шик, блеск, красота" (улыбается).
Мы проводим встречи, решаем этот вопрос. Мы же пообещали и должны выполнять. Не могу говорить сейчас о конкретных сроках, но то, что обещаем, мы делаем быстро. У нас есть несколько вариантов. Мы показали Украинский дом как один из них.
Раньше информационная политика по отношению к СМИ заключалась в том, что администрация президента занималась подготовкой месседжей, раздачей их спикерам и работой с менеджментом каналов по продвижению этих спикеров или вкладыванию нужных месседжей в журналистов. Как будет сейчас?
У нас немного не так, особенно в наиболее спорных и резонансных вопросах. Мы одним из первых шагов сделали встречу президента со СМИ и показали, что не будем делить их на "своих" и "не своих". Мы позвали всех. Было много спорных моментов по некоторым СМИ, но мы открыто идем на этот шаг. И в ходе предвыборной кампании мы общались со всеми медиа и журналистами. Я также встречался с руководителями СМИ, чтобы поговорить, понять настрой, отношение к президенту и его офису.
Что касается спикеров, то у нас есть информационный департамент. Чаще всего спикеры – это заместители главы Офиса президента и несколько советников. Каждый отвечает за свою тему. Есть пресс-конференции, интервью – это также готовит информационный департамент.
Отмечу, что как только мы зашли в Офис президента, поток информационных запросов от СМИ увеличился раз в 20, наверное. Мы перестроили здесь систему по диджиталу, увеличили количество подписчиков в соцсетях. Потому что мы понимаем, что важно быть в коннекте с молодежной аудиторией. Мы разработали стратегию, какие месседжи идут в диджитале от самого Зеленского, какие – от Офиса президента. Делается еще несколько страниц, Telegram-каналы.
У нас новые фотографы, которые делают классные фотографии. Все международные СМИ в хорошем смысле в шоке и с удовольствием пользуются этим качественным контентом. Мы запустили влоги как одну из "фишечек". Это сейчас наше любимое слово (улыбается). Хотели делать их раз в два дня, но пока немного не успеваем.
Мы провели анализ и поняли, что люди не хотят смотреть президента на пресс-конференциях, в интервью телеканалам, СМИ, во время коротких пресс-подходов. Они хотят слушать его напрямую – в камеру, хотят прямого разговора с президентом. Мы, когда уже заходили в администрацию после выборов, планировали такой формат, но в режиме постоянных оперативных задач не успевали это реализовать. Недавно сделали знаменитое уже "интервью в "Тесле". И оно сработало. Это именно то, что хотели слышать люди.
Потому что у людей нет целостной картинки шагов Зеленского. Есть кусочками какая-то история – Станица-Луганская, например, разведение сил, мост, что-то еще, а зачем это всё делается – в итоге неясно. Люди хотят, чтобы президент объяснил им на понятном языке, потому что им легче воспринимать его обычную речь, а не пресс-конференцию.
Многие считают, что первым формат такого прямого общения президента с народом ввел Дональд Трамп. Вы пришли к этому сами?
Это получилось как-то само собой. Мы еще на этапе президентской кампании пробовали делать его прямые обращения. Также мы активно использовали, как вы помните, ролики, записанные на телефон в формате селфи. И это работало. То есть это не перенято откуда-то. Я вообще не знаю других избирательных кампаний, где использовался контент так, как это делали мы. К тому же, у нас был уникальный кандидат на то время вообще для всего мира. В итоге, мы пришли к такому формату, и считаем, что он в определенной степени уникальный.
Да, может, в чем-то есть схожесть с тем же Трампом. Например, мы сделали Twitter президенту, но у нас в стране Twitter так и не пошел. Мы его используем больше для международной политики.
Тогда какой вы видите роль СМИ в Украине?
Если говорить об Офисе президента, то Интернет и телевидение – это главный способ коммуникации. Телевидение у нас все равно "номер один" по покрытию и донесению информации, через ТВ месседжи доходят до более широкой аудитории. Это та информация, которую люди потом передают друг другу на кухне, на работе и т.д.
Это касается, кстати, и радио. Многие упускали радио, а мы использовали его очень плотно в предвыборной кампании.
Когда вы встречались с руководителями и главными редакторами СМИ, вы почувствовали все-таки, что есть позиция собственника, который диктует тем же телеканалам ту или иную подачу информации?
Да, мы это видим. СМИ пытаются показать, что они к нам более-менее лояльны, но в эфире некоторых телеканалов появляется сообщение о нашем хорошем шаге, которое выходит и на других каналах, но сразу за ним идет сюжет, что всё плохо...
Есть позиция собственников. Мы это понимаем. Но мы хотим, чтобы собственники каналов меньше влияли. У нас есть много различных инициатив по информационной политике, которые мы планируем провести через парламент.
Это касается и регуляторов, увеличения их возможностей. Понятно, что будет замена членов Национального совета по телевидению и радиовещанию, потому что будет новая Верховная Рада и у нее есть своя квота.
Как вы воспринимаете историю с приобретением одним собственником телеканалов "112 Украина", News One и ZIK? Это же действительно проблема, которую сложно решить юридически.
Мы сейчас готовим пакет законопроектов по демонополизации медиарынка. Наши ребята сейчас прорабатывают определенные шаги, которые нельзя будет использовать и в своих интересах, чтобы нас потом не обвиняли.
В других сферах монополист, если его признают таковым, будет платить больше налогов, у него будет больше ограничений. В СМИ немного другая история, монополий нельзя допускать. Это должен быть рынок.
Эти инициативы будут предусматривать запрет для одного бенефициара владеть несколькими каналами?
Прежде всего, мы хотим раскрыть всех бенефициаров – до последнего, а не так, как это сейчас устроено.
Будете решать вопрос с финансированием СМИ из-за рубежа?
И не только из-за рубежа. Речь идет об открытости финансирования. Мы люди из сферы телевидения и прекрасно понимаем, как финансируются каналы. Поэтому будем делать всё для того, чтобы деньги были официальные здесь, чтобы с них платились налоги и каналы показывали полное финансирование.
Они же у нас все убыточные, как говорят.
Значит, им придется показывать убыток. Или выходить в плюс. Правила игры простые, и это касается не только медиа. Всё должно быть "белое".
Президент Зеленский в день выборов сказал, что поддерживает идею объединения Министерства культуры, Министерства информационной политики и Министерства молодежи и спорта Украины в одно ведомство. То есть, вы считаете, что орган государственной власти в информационной сфере должен быть один?
Должен быть один регулятор. Что касается министерства, то мы считаем, что это должна быть не просто информационная стратегия, речь идет о большой гуманитарной сфере. Сейчас нарабатывается стратегия в отношении объединенного министерства, куда войдут министерства культуры, молодежи и спорта, информационной политики.
Информационная политика не может существовать сама по себе. Это больше гуманитарная сфера, откуда информполитика и может черпать значительную часть месседжей. Нельзя построить только верхний кубик. Гуманитарная политика – это отношение к людям, отношение людей к власти. Мы в этом видим задачу. А информационно уже нужно это доносить. Поэтому мы думаем, что необходимо объединить эти министерства. Это же, кстати, касается и комитетов в Верховной Раде. Их должно быть меньше.
Мы восстановили Совет по вопросам свободы слова при президенте и хотим, чтобы это было не просто какое-то "прикрытие", а чтобы он реально работал. Совет должен не только защищать право журналистов на профессию, но и помогать президенту в информационной политике, в законодательных шагах.
Подобный опыт у нас есть с волонтерами. Их никто никогда не слушал, были только какие-то "свои" волонтеры. Мы пригласили всех – и тех, кто против президента. Таких было даже больше. Мы предложили им самим продумать, как объединить их усилия, какой они хотели бы видеть для себя орган, с какими полномочиями. Единственное, что мы со своей стороны, конечно, это подкорректируем, потому что второй СНБО здесь создать невозможно (улыбается).
Мы хотим, чтобы профессионалы своего дела не говорили, что не так, а прописывали шаги, которые необходимо предпринять Офису президента. Тогда это будет работать.
Сейчас в мире активно борются с "фейками". Вы тоже сталкивались с этим во время избирательной кампании президента Зеленского. Это атрибут нашей жизни на ближайшее время или ситуацию можно поменять?
Мне кажется, что градус "фейков", с которыми мы сталкивались в ходе предвыборной кампании и теперь в Офисе президента, немного спадет. "Фейк" невозможно запустить без денег. Сейчас никто не будет тратить такие деньги, как во время выборов. Те спонсоры, которые были нашими соперниками, думаю, поутихнут, и степень этого "фейкомётства" уменьшится очень сильно буквально в ближайшие месяц-два, особенно после назначения Кабмина.
Мы делаем реальные шаги, а не просто даём обещания. Да, мы тоже обещаем, но стараемся выполнить ту или иную задачу едва ли не сегодня. Думаю, все удивятся, когда в первые дни работы Верховной Рады законы просто "побегут". Все увидят, что Рада – рабочий орган.
С "фейками" как с явлением все-таки нужно как-то бороться, на каком-то уровне?
Здесь мы как раз возвращаемся к вопросу о министерстве, которое мы хотим создать. Мы понимаем, что бороться со "зрадой", "фейками" можно, только если поднять самые острые вопросы в обществе на такой уровень, чтобы люди сами себе отвечали на них. Нужно доносить позицию со стороны власти и государства, но и слушать мнение людей.
То есть нужно ответить на самые острые вопросы: что будет с Донбассом? Как относиться к людям, которые живут на оккупированной территории? И это не только вопрос войны. Тогда все это "зрадничество" спадёт. И вот таким образом, возможно, у нас получится бороться с "фейками". Потому что противостоять им, допустим, на законодательном уровне – это будет ущемление свободы слова. И я не думаю, что это будет результативно в итоге.
Какая будет у новой команды информационная стратегия по Донбассу?
У нас уже было много встреч: и с донорами, и с различными крупными организациями, и с посольствами. В сентябре планируется форум по информационной политике. Надо признать, что Украина практически проиграла информационную войну за умы людей на оккупированных территориях Донбасса и в оккупированном Крыму. Но еще есть шанс повернуть ситуацию в другую сторону.
Мы сейчас хотим в очень быстром темпе – за этот год – запустить серьезный проект по информационной политике в отношении Донбасса и Крыма. Он, кстати, связан не только с информационной, но и с гуманитарной сферой.
Например, в этом году откроются в новом формате два КПВВ – "Чонгар" и "Каланчак" на административной границе с Крымом. Это временные КПВВ, никто не говорит, что это глобальные сооружения, но мы понимаем, что люди, приезжая на материковую часть Украины из временно оккупированного Крыма, должны видеть, что страна повёрнута к ним лицом. Там будет центр предоставления административных услуг, банкоматы, магазины, чтобы они могли купить украинские продукты и повезти их туда.
Кроме того, на КПВВ должен быть список не разрешенных для провоза товаров, а список запрещенных. Об этом говорят и в ООН. Кстати, миссию ООН никто не слушал и не слышал до этого, и они нам об этом говорили. Они нам показали массу стратегий и наработок.
Какой ключевой сигнал, на ваш взгляд, мы должны послать людям на оккупированных территориях? О том, что Украина стала другой после выборов? Или о том, что она всегда была не такой, как им рассказывали?
Наш главный месседж должен быть, что этих людей не забыли, что их здесь ждут. И что Украина повернулась к ним лицом, причём не на словах, а на деле. Они должны увидеть разницу не только в информационных сообщениях.
Мы же понимаем, что через какие-то новостные вещи далеко не всегда достучишься до ума людей. Это нужно делать через "энтертеймент", "инфотеймент". Не будут вдаваться в детали, но это серьезная история, в которой нам помогают ведущие украинские телеканалы, и которая будет работать на оккупированные территории.
То есть украинское телевидение может создать контент, который будет конкурировать с, например, "Россией 24" на той территории?
Этот контент в Украине на частных телеканалах. Ведь не секрет, что украинские сериалы так и производятся, и продаются в России. И их показывают на "Первом канале", на "России 1" и т.д. Контент создать мы способны. Вопрос в способе его донесения и в том, чтобы люди начали смотреть эти каналы. То есть не новостями их "бомбить", а "энтертейментом", плюс делать новости.
Люди хотят смотреть независимый контент, сериал, программу, реалити. Они это видят на российских каналах, а мы хотим, чтобы они смотрели на украинских.
Есть, конечно, вопрос, за какое время мы сможем привлечь зрителя на оккупированных территориях. Есть также вопросы доставки сигнала, они технические, но они не решались, на самом деле. Нужна просто политическая воля.
Также мы будем помогать частным каналам, которые вещают. Например, крымскотатарскому ATR, которому реально нужна поддержка. "Армия FM" – это не вопрос работы с оккупированными территориями, но это важно для наших военных. Они там слушают, в лучшем случае, украинский "Перец FM", но в большей части они слушают радио «с той стороны», которое добивает на нашу территорию.
Вы, в принципе, верите в реинтеграцию этих территорий? Потому что многие конфликтологи считают, что пять лет – это точка невозврата в подобных конфликтах.
Нам кажется, что мы сможем их вернуть. Здесь же вопрос не только в том, что мы вернем умы тех людей, а и как к ним будут относиться в остальной Украине. С этим надо точно так же работать. И мы снова возвращаемся к гуманитарной политике и поднятию самых сложных вопросов для страны. Потому что там – украинцы. Мы говорим не о террористах, боевиках, а о людях, которые вынужденно там остались, не участвуют в военных и информационных баталиях. Таких много, и их нужно пытаться вернуть. Мы будем над этим работать. Я думаю, что переизбрание всей власти в Украине поможет ускорить этот процесс в умах людей, которые находятся там.
И это вопросы не только, например, КПВВ. Мы хотим, чтобы там были новые дороги, чтобы человек ехал и видел, что страна другая, она уже меняется, начиная от пунктов пропуска. Мы сейчас этим занимаемся. Различные международные организации также говорят, что это правильный шаг. Люди должны приезжать и видеть, что здесь всё меняется очень быстро. И тогда, возможно, мы сможем ускорить процесс реинтеграции.
Эту стратегию нет смысла держать в секрете. Поэтому мы хотим в сентябре вынести ее на публичное обсуждение. Необходим резкий толчок в этом вопросе. Есть большой период подготовки, в котором мы сейчас находимся, а потом нужен один "щелчок", с которого всё начнется и пойдет в ускоренном темпе.
У предыдущего президента на выборах был слоган "Армія. Мова. Віра". Хотите ли вы предложить, пусть не формализовано, какой-то свой слоган для Украины?
На президентских выборах в программе Владимира Зеленского был слоган "Країна мрії".
Но мечты у каждого свои?
Да, у каждого свои мечты. А мы это как раз покажем теми шагами, которые будет делать Верховная Рада. Каждый найдет для себя закон, которого он ждал почти 30 лет, который поможет ему. До конца года мы примем очень большой пакет законов.
Недавно мы за один раз отменили огромное количество указов для бизнеса, причем не для крупного, а для бизнеса от самого маленького до большого. И каждый в этом пакете отмененных указов нашёл то, что ему поможет.
Дело не в слогане, мы хотим построить страну. Президент Зеленский и мы (офис президента – ИФ) пришли на пять лет, мы не собираемся на второй срок. У нас мало времени. Не секрет, что государственное строительство, особенно реформирование – длительный процесс. Но мы из бизнеса, причем особенного бизнеса, и привыкли всё делать быстро. Мы хотим за пять лет сделать так, чтобы когда мы отсюда ушли, нам не было стыдно появляться на улице. И чтобы люди гордились своей страной, и тем, что они украинцы. Я думаю, у нас это получится. Вот такая у нас цель.
То, что вы пришли на пять лет, – это позиция всех?
Это позиция Зеленского, и он ее озвучил.
Остальные будут решать сами?
Да, у нас не может быть диктатуры.
А как сделать так, чтобы люди гордились своей страной?
Мы хотим, чтобы каждый человек не чувствовал себя в этой стране ущемленным. Люди могут иметь разные доходы, по-разному зарабатывать деньги, но при этом гордиться и внутренне ощущать, что они хотят жить в этой стране. Это складывается и из бытовых моментов, и социальных. Конечно, должна быть гордость за макроуспехи, экономику, международную политику, спорт и т.д. И нужно, чтобы каждый человек на себе это почувствовал.
Но вы понимаете, что за пять лет некоторые вещи можно только сдвинуть с места, несколько погасить какие-то конфликты? Например, прозападный и пророссийский выбор – это две взаимоисключающие парадигмы, и вам, возможно, придется или предлагать третью, или мириться с этими двумя.
Мы как раз не хотим, чтобы страна делилась на Запад и Восток. Всё должно быть украинским. С какого-то периода это деление набрало силу. Его легко было сделать с учетом территориальных особенностей и влияния соседних государств. Но нам кажется, что мы сможем доказать, что быть прозападным или "провосточным" – это не так важно, как быть проукраинским.
Это, кстати, видно на примере многих городов. Я знаю нескольких мэров, которые полностью погасили все конфликты. А ведь есть города, где, помимо прозападной или провосточной, существуют другие позиции, где есть большие диаспоры.
Для каждого Украина, на самом деле, своя. Нет какой-то единой проукраинской позиции, которую пытались навязывать. Главное – быть украинцем.
Планируете ли вы, помимо борьбы за умы украинцев на оккупированных территориях, побороться и за умы россиян в России?
Это тяжело сделать с россиянами на территории Российской Федерации. У нас разработан вариант запуска украинского русскоязычного канала, которым мы сможем покрывать русскоговорящее население по всему миру.
Это должен быть государственный канал?
Мы хотим, чтобы это все-таки был государственный канал. Но мы договариваемся с частными каналами о передаче прав на использование их самого классного контента.
А что будет с Общественным телевидением?
Всё просто. Не секрет, что мы несколько раз встречались с руководством Суспильного, с донорами, которые ему помогали. Мы будем гарантировать Суспильному вещанию финансирование, которое будет обеспечивать Кабмин. Но у них будет четкий KPI (ключевые показатели эффективности) – мы это понимаем по фидбэкам доноров.
Мы поможем им избавиться от всего, в чем нет необходимости. Сейчас на Суспильном вещании работает 4,5 тыс. человек. Да, раньше их было, если не ошибаюсь, 7,5-7,8 тысяч, но это все равно чересчур. Много зданий и другого, в чем нет необходимости. Они не могли добиться, чтобы правительство разрешило им это продавать. Для этого есть площадка "ProZorro.Продажи".
Мы им в этом поможем, обеспечим финансирование, и будет четкий KPI от Кабмина. Нас могут обвинить, что мы можем так на них влиять, но пусть никто не забывает, что там главный акционер – это Кабинет министров Украины, который выделяет средства, и он имеет право требовать исполнение четкого KPI. Это не только рейтинг, хотя это основное, а еще много различных задач. Не справились – значит, должно быть другое руководство, другой менеджмент. Да, они сделали много бумажной работы, все выстроено в идеальных стандартах, но пора двигаться вперед. Канал с такой маленькой долей аудитории не может работать за такие деньги. Мы не хотим урезать финансирование, мы хотим дать его, но увидеть результат за эти средства.