Украинские проекты демонстрируют существенные успехи в привлечении грантового финансирования - соучредитель ADF Project Management Group О.Шаверина
Интервью соучредителя ADF Project Management Group Ольги Шавериной агентству "Интерфакс-Украина"
- Украина в марте 2015 года присоединилась к ассоциации с ЕС, что открыло украинскому бизнесу возможность участия в европейских грантовых программах на равных условиях с другими членами ассоциации и странами ЕС. Могли бы вы кратко очертить успехи Украины в этой сфере?
- Украина в последнее время показывает все больше побед. В общем рейтинге мы пока слабо заметны, но по сравнению с тем, что было два-три года назад, за последнее время мы сделали существенный рывок. Два-три года назад гранты, в основном, привлекались под образовательные проекты - обмен опытом, участие в стажировках, тогда как за последний год у нас было больше 10 побед, где финансирование привлекалось именно под развитие и разработку инновационных продуктов. В большинстве это были малые предприятия, но вот недавно у нас была достаточно крупная победа – госпредприятие "Южмаш" привлекло почти EUR1 млн.
То есть, реально за последний год мы продвинулись в участии в грантовых программах, и в частности в одной из крупнейших из них - Horizon 2020.
- Каковы перспективы дальнейшего интереса к этому инструменту?
- Для начала грант - это безвозвратное бесплатное финансирование, и это самое главное его качественное отличие от любых других финансовых инструментов.
- В том числе отсутствуют какие-либо сопутствующие платежи: обслуживание, страховка, гарантии?
- Безусловно, отсутствуют любые платежи, которые могли бы чем-либо напомнить банковский сектор.
У грантов и банковского финансирования много отличий, как в механизмах принятия решений, так и в поступлении финансовых траншей. Так, банкиры и инвестиционные менеджеры в первую очередь опираются на ликвидность заемщика и коммерческую перспективность проекта. Грантодатели смотрят на компетентность команды и ищут подтверждение ее опыта, причем главным критерием решения будет уровень воздействия (влияния) проекта и его конечных результатов в сфере интересов донора. Очень часто этот уровень воздействия подразумевает не коммерческие показатели конкретного проекта, а например создание новых рабочих мест, повышение конкурентности отрасли, общее улучшение условий жизни, качества жизни потребителя, распространение технологий, опыта и прочие показатели.
Важное отличие еще и в конкурентности за финансы. В грантовом секторе конкурентность огромная, она может достигать и несколько сотен предложений-заявок на одно место.
- Коммерческие проекты могут рассчитывать на грантовое финансирование?
- Да, конечно. Грантовое финансирование - это рынок, где, по сути, нет ограничивающих факторов. Каждый донор выставляет свои требования к проекту, и практически всегда условия разных доноров отличаются между собой.
- В условиях долгового рынка, если речь идет о финансировании проекта "с нуля" (greenfield), кредиторы обычно требуют, чтобы часть средств вложил заемщик. Обычно это 30% и более, в зависимости от рисковости проекта. Какую долю требуемого финансирования готовы предоставить грантовые доноры?
- Грантовые доноры также часто требуют наличия собственного ресурса и готовности его инвестировать в проект. Практика подразумевает 10-50% собственных средств заявителя. Однако четких правил, как таковых, нет. Например, программа Horizon 2020 может предоставить 70-80%. Но, в этой же программе, помимо грантов, назовем их "со свободной фантазией", есть также гранты с твердыми условиями. Последние по своей природе напоминают тендер: ставится задача, описывается ожидаемый результат, команды подают свои предложения и указывают бюджет предложения. В таком случае покрываются все 100% расходов, и это достаточно частая практика.
Помимо этого, гранты могут предусматривать пакетное финансирование, то есть в случае победы в конкурсе автоматически, помимо гранта, может быть дополнительно предоставлена льготная кредитная линия. Таким образом, снова-таки, можно покрыть все 100% расходов.
- Сколько времени обычно занимает привлечение грантового финансирования?
- В целом – год-полтора. Шесть-девять месяцев занимает подготовка проекта, затем подача заявки и конкурс. Плюс процесс подписания грантового договора занимает несколько месяцев, поскольку это всегда очень объемные документы. Кроме того, выиграть конкурс с первого раза удается далеко не всем компаниям, потому срок может растянуться до открытия следующего конкурса.
- Каким образом осваиваются получаемые средства в Украине?
- Как такового разграничения в Украине, или где-то в другой стране, нет. У нас равные условия со всеми.
Могу сказать, что уже давно ушла практика, когда предоставлялись валовые гранты: "вот вам $100 млн и делайте что хотите, а в конце покажите результат". Сейчас практически везде в пакете финансовых документов требуют план работ с календарными сроками и итоговыми суммами. Соответственно гранты выдаются траншами, за каждый реализованный этап работы. В некоторых случаях деньги предоставляются по предоплате, в некоторых – револьверным методом, то есть, понес расходы, отчитался, отчеты приняли, и это важно, чтобы приняли, поскольку могут и не принять, и только после этого тебе перечисляют компенсационную сумму.
В программе Horizon 2020 в сегменте финансирования малых предприятий и инновационных идей действует несколько иной механизм, там сумма гранта предоставляется в два этапа: на первом выдается около половины суммы, затем вы проводите заявленные исследования и по предоставлению отчета об исследованиях вам предоставляют вторую часть суммы.
То есть, в целом регулировка рисков при предоставлении траншей финансирования существует, и достаточно серьезная.
- Я так понимаю, что весь процесс привлечения грантового финансирования – подготовка проектной документации, отчетность на каждом этапе и по итогам реализации проекта - предусматривает существенный документооборот. Не будет ли так, что такой инструмент как грант, окажется дороже кредитных средств и даже акционерного капитала?
- В условиях Украины он однозначно выгоден, особенно, если говорить о 3-5-летних грантах. Во-первых - средства предоставляются в стабильной европейской валюте. Второй момент – это ограниченность доступа к кредитным ресурсам в условиях снижения ликвидности банковской системы. Об акционерном капитале излишне и говорить.
Да, гранты требуют очень много усилий, щепетильности в работе, но они дают деньги. Деньги, которые в банке, может быть, сложно получить ввиду специфичности проекта – например под установку какого-нибудь инновационного котла отопления, тогда как через грант - реально.
Мы в практике не раз сталкивались с компаниями, которые отказываются работать с грантовым финансированием по одной причине – сложность управленческой отчетности и документооборот. С другой стороны, ничего не мешает компаниям нанимать специальную команду, которая будет обслуживать весь документооборот, и оплачивать ей зарплату из бюджета того же гранта.
Грант сложно получить в первый раз, поскольку мы к такой щепетильной работе не привыкли. Второй раз – проще. В третий и последующие, когда уже складывается грантовая история, из которой доноры понимают твой уровень подготовки проектов, твою ответственность в процессе, гранты становятся обычным инструментом финансирования, при котором можно вообще забыть о банках.
Еще важно то, что гранты интересны не только финансированием. Бывали случаи, когда инновационные компании не нуждаются в средствах, но обращаются за грантом, поскольку это предполагает некое признание их инновационного продукта. Таким образом, это может быть стратегией продвижения продукта на европейских рынках.
- Из личного опыта вы, наверное, уже можете назвать общие параметры команды, которая в состоянии сопровождать грант?
- Сопровождать грант не проблема. Проблема подготовить проект, поскольку вы еще не знаете, получите вы финансирование или нет, и поэтому действуете на свой риск.
Зачастую к нам приходят клиенты и говорят – дайте гарантию. Мы отвечаем – извините, даже если мы идеально подготовим проект, выигрывает совокупность качеств, в том числе сама идея, насколько она понравится или не понравится донору. И это мы не говорим об инновационных идеях, где все гораздо сложнее, а о какой-нибудь культурной инициативе. Если она донору "не зашла", то здесь ничего нельзя поделать. Решения принимаются коллегиально, но субъективно.
Поэтому именно период подготовки грантового проекта и является самым рисковым для компании.
С другой стороны, тот проект, который готовится под грант, может быть востребованным абсолютно в любом кредитном учреждении. Это релевантные по уровню просчета проектные документы. Однако подавляющее большинство из всех, кого я знаю в управлении, достаточно несерьезно относятся к подготовке документов на конкурс. Соответственно и количество побед на европейских конкурсах, куда допущена Украина, у нас минимально.
- С какими еще сложностями вы сталкиваетесь при сопровождении заявок украинских компаний помимо некачественной подготовки документации?
- Для нас важно понять намерения партнера. Нам интересно работать с теми, кто хочет создать стоящий проект, готов работать по всем правилам донора и не останавливаться на достигнутом. А это, на самом деле, тоже достаточно щепетильная сторона процесса – поиск партнера. Плюс, очень проблематично найти хорошие проекты, поскольку зачастую концепциями грезят многие, а проекты, которые действительно можно представить в конкурсе, – единицы.
Помимо этого, редко можно найти совпадение идеи основателя проекта и видения грантодателя, вот прямо так, чтобы грантодатель сказал "даю именно на это". Особенно, если речь идет о каких-то муниципальных проектах. Соответственно приходится проявлять фантазию, инициативность, каким образом совместить все интересы, чтобы прийти к конечному результату, удовлетворяющему все стороны.
Одной из преград было также полное недоверие к инструменту грантового финансирования, непонимание его сути и перспектив. Особенно в первые годы появления этого рынка.
Это сейчас, кажется, уже появилось немалое количество разного рода экспертов - людей, которые разбираются в грантах и людей, которые думают, что они разбираются. То есть рынок каким-то образом наполняется экспертизой. А раньше приходилось проводить такие себе "образовательные рейды" и объяснять, что такое вообще существует.
- С точки зрения регуляторной деятельности, как на грантовые поступления из-за рубежа смотрит Национальный банк Украины, Госфинмониторинг?
- По-прежнему все очень плохо регулируется, и в моем понимании это очень неудобная позиция на рынке, поскольку гранты могут выдаваться кем угодно, откуда угодно, и приниматься кем угодно. Достаточно открыть валютные счета и средства поступают. Безусловно, есть еще Госфинмониторинг, но если у тебя есть грантовый контракт, то он закрывает этот вопрос.
Проблема в том, что правила вроде как есть, но функция контроля правил отсутствует. Более того, я на сегодня не вижу возможности, при которой можно было бы установить эффективный мониторинг за деятельностью зарубежных фондов (доноров). На сегодня количество доноров по разным тематикам составляет несколько тысяч институций. Допустим, какой-нибудь фонд помощи Аляски в США может включить в свой перечень получателей Украину, причем, совершенно не отдавая себе отчет, что необходимо направить в Украину какие-то документы о происхождении средств, или еще что-то. В свою очередь, если кто-нибудь из Украины подаст заявку в этот фонд и получит $100 млн, то что ему делать, если в дальнейшем выявится, что фонд учрежден на нелегальные средства.
Такие "безыменные" фонды - достаточно опасная категория, поскольку неизвестно, что является источником финансирования. Более того, периодически ходят слухи, что через грантовые фонды может заходить финансирование на поддержку тех или иных политических сил, и так далее.
Пока единственное, что можно порекомендовать - работать с официальными грантодателями. На официальном уровне, в отличие от мелких и средних грантов, есть и контроль, и понимание, как это работает.
- Интересует также, как решается вопрос защиты авторских прав, коммерческой идеи? Ведь если речь идет о новациях, то представлять их на всеобщее обозрение весьма рисково.
- В этом вопросе на рынке грантов правила такие же, как и на рынке венчурного и инвестиционного финансирования.
Например, специализированная программа Horizon 2020 прямо устанавливает требование – перед тем как подавать документацию – защитите свои авторские права. Об этом указывается практически на всех документах, поскольку у них открытая система подбора жюри, и когда ты представляешь свой проект, ты должен понимать, что информация может выйти за пределы самого конкурса. Более того, ЕС, как инвестор в лице программы Horizon 2020, со своей стороны хочет быть уверенным, что его инвестиции подвержены минимальному риску, хотя бы со стороны интеллектуальной собственности.
Поэтому грантодатели обычно просят заранее побеспокоиться об этом вопросе, некоторые даже выделяют на этот процесс отдельный бюджет в грантовом проекте.
- Сейчас стремительно развиваются информационные технологии, с каждым днем представляются новые области их применения. Вы взаимодействуете с компаниями из этого сектора?
- Это интересное направление для программы Horizon 2020, если говорить об инновациях, технологиях, прорывах. Кроме того, определенно на грантовое финансирование от разных доноров могли бы претендовать проекты, которые, например, упрощали бы оплату муниципальных услуг, как и в целом взаимодействие с муниципальными органами. Но за всю историю ко мне обращались в основном с проектами, связанными с криптовалютами и блокчейном. К блокчейну как технологии интерес у ЕС есть, а вот все, что связано с криптовалютами – это из категории non grata, которая не может претендовать на финансирование. Во всяком случае, со стороны государственного сектора.
- Приходилось ли вам сталкиваться со случаями мошенничества?
- Это скорее вопрос не мошенничества, а глупости, поскольку при подготовленном проекте, при календарном поступлении финансов и прочих условиях довольно сложно быть мошенником. Это высший пилотаж проектирования для Украины.
Но были случаи, причем громкие, когда люди легкомысленно отнеслись к полученным деньгам. Могу отметить, что такое нецелевое использование проектных ресурсов, в том числе грозит полной блокировкой личных возможностей в ЕС. Речь идет и о разрешениях въезда на территорию ЕС и других, не менее строгих мерах.
- Почему вы решили создать "АДФ Консалтинг" (структура ADF Project Management Group, зарегистрирована летом 2016 года - ИФ), хотя, судя по вашей публичной странице в Facebook, вы занимались этой деятельностью и раньше?
- "АДФ Консалтинг" была зарегистрирована для работы с официальными органами и организациями: компания сотрудничает с объединенными территориальными громадами, городскими администрациями. Кроме того, формальная структура необходима для официального ведения дел и заключения договоров. Хотя да, я лично занимаюсь грантами с 2015 года, с момента официального открытия для нас программы Horizon 2020.
- Вы также пытались помочь в коммерциализации изобретений. Вы продолжаете этим заниматься?
- С этой идеи и начались поиски грантового финансирования. Со временем приоритеты изменились, идея преобразилась, и сейчас мы работаем с украинскими научно-исследовательскими институтами и их проектами, как с точки зрения коммерциализации, так и в привлечении финансирования и обмена опытом со странами ЕС. В настоящее время мы готовим проекты создания нескольких научных парков с участием финансирования ЕС и уже получили одобрение концепций.
- Как оценивается стоимость консалтинговых услуг в привлечении грантового финансирования? Кроме того, есть ли у вас конкуренты в этой сфере?
- Монетизация этого бизнеса довольно сложная на сегодня. Неготовность рынка заказывать предпроектную работу сильно тормозит развитие нашего сегмента: специалисты не имеют достаточной мотивации для постоянного обновления знаний, и многие уходят с рынка в сторону собственных проектов или работы в европейских фондах.
Так называемые "грантрайтеры" сегодня получают деньги за заполнение грантовой заявки. Но заполнение заявки - это верхушка айсберга. Без предварительного просчитанного проекта заполнение заявки - бесполезное и малоприбыльное занятие.
Некоторые компании зарабатывают на последующем обслуживании проектов и их реализации.
Конкретно наша компания предлагает комплексный подход в поиске грантового финансирования - от координации подготовки и оформления проекта до его реализации и последующего сопровождающего аудита при закрытии грантового договора. Мы работаем с финансированием по программам Восточно-европейского партнерства, доступным многим странам. Наши клиенты находятся в Польше, Грузии, Азербайджане и Украине. Практически всегда мы находим решение для проектов, которые к нам обращаются.
Что касается конкуренции, то рынок услуг по привлечению грантового финансирования пока сложно четко очертить. Он находится в зародышевом состоянии и хороших специалистов откровенно единицы. Могу сказать, что сейчас наиболее публичной и успешной является украино-литовская компания Civitta, которая специализируется на заявках программы Horizon 2020. Она выиграла для своих клиентов больше шести заявок.
- Насколько публичной является такая коммерческая деятельность в грантовом финансировании и как к этому относятся сами доноры?
- Абсолютно публична, и доноры приветствуют наличие консультантов при подготовке документов, поскольку мы поднимаем уровень проектов, существенно облегчаем весь процесс подготовки и снижаем риски. В Европе подобные агентства существуют десятки лет: персонал ведущих компаний превышает 50-70 человек, годовые обороты достигают несколько миллионов евро. Наши партнеры в Чехии за 13 лет привлекли в проекты своего региона более EUR3 млрд. И это отраслевые, значимые проекты, которые существенно изменили регион.
- Могли бы вы назвать приблизительную стоимость подобных услуг или принцип ценообразования?
- Все зависит от уровня заявки. В одном случае требуется подготовить концепцию и описание проекта, тогда как в другом - необходимо приложить исследование рынка и разрешительные документы.
Европейская практика ценообразования за подготовку грантовой заявки стартует с EUR5 тыс. до EUR25 тыс. Украинская тарификация находится в пределах EUR1-5 тыс.
Что касается стоимости работы над пакетом проекта, то она зависит от того, какие документы отсутствуют. Некоторые документы составляют профильные компании - технико-экономическое обоснование (ТЭО), исследования и прочие. Бюджеты на них могут сильно отличаться и достигать нескольких десятков тысяч евро. В то же время, в некоторых программах предусмотрено покрытие соответствующих расходов.
Проценты за выигранные проекты донорами не предусматриваются, это личные финансы заявителей. Более того, сложности с поступлениями грантовых средств - финансирование на несколько лет, которое предоставляется траншами - делают их практическим невозможными с точки зрения закона, особенно в секторе нашей специализации – инфраструктурные проекты.
Таким образом, определить устойчивые цены можно только за почасовую работу специалистов, примерно, как работу юристов.
- Какие новые возможности вы видите для желающих привлечь грантовое финансирование в ближайшей перспективе?
- Из хороших новостей - Кабинет министров недавно одобрил проект Рамочного соглашения об общих условиях и процедурах реализации в Украине программы Danida Business Finance. Это программа министерства иностранных дел Дании, разработана исключительно под Украину и включает в себя несколько тематических направлений. Как только она официально откроется, мы намерены подать заявку от государственного учреждения, планирующего установку крышной солнечной электростанции.
Сейчас завершается последняя волна конкурсов на привлечение грантового финансирования по европейским программам. Однако Евросоюз недавно проголосовал за продление двух крупных программ - Erasmus+ и Horizon 2020 (новое название Horizon Europe) - на следующие пять лет, то есть на 2020-2025 гг. Это очень перспективные программы. Первая ориентирована на социальные проекты, тогда как вторая - на финансирование исследований, как крупномасштабных, так и небольших. Эти программы продолжаются, и Украина будет и дальше принимать в них участие.
Поэтому рынок растет, развивается, доверие к инструменту повышается, и я уверена, что в ближайшие годы произойдет бум интересных, профинансированных проектов.