Эксклюзивное интервью посла Украины в Германии Андрея Мельника агентству "Интерфакс-Украина". Вопрос: Отношения Москвы и Берлина до недавнего времени являлись очень тесными: в Германии была популярна "Ostpolitik", Россия являлась крупным торговым партнером. А чем сейчас для Германии стала Россия? Ответ: По моим личным наблюдениям, в политическом истеблишменте Германии ощущается большое разочарование действиями руководства России. Сейчас позиция немецкого правительства стала очень сдержанной, в Берлине преобладает очень трезвый взгляд на вещи. Вместе с тем, Германия не может не считаться с Россией как важным фактором международной политики, и поэтому отношения надо поддерживать, даже несмотря на разочарование. Это личная позиция и канцлера Ангелы Меркель, и главы МИД. Поэтому проходят регулярные телефонные разговоры с президентом России – как непосредственно, так и в более широком "нормандском" формате. Но иллюзий о так называемом "партнерстве ради модернизации" больше нет, на них сегодня, по моему, поставлен жирный крест. Важным является и от факт, что в немецком обществе произошли тектонические изменения по отношению к России. Об этом говорят последние опросы общественного мнения: около 82-83% немцев считают, что ситуация в России развивается негативно. И только 12-15% относятся к России хорошо. Касаясь лично Владимира Путина, то в 2008 году к нему позитивно относилось 44% немцев, сегодня - только 8%, а негативно - 66%. Вопрос: А что показывают немецкие СМИ? Ответ: Картинка очень динамичная. Если в прошлом году немецкие СМИ, по традиции, относились с определенным уважением и пиететом к России, то сегодня их позиция очень и очень критична во всех отношениях. Например, около 55% немцев считают Путина и Россию виноватыми в войне против Украины, еще 34% считают виноватыми сепаратистов. Это все влияет на то, каким образом масс-медиа освещают этот конфликт. Сегодня немецкие медиа на первое место ставят вопрос о том, каким образом будет завершен этот конфликт (то есть выполняются или нет Минские соглашения). Также все больше внимания СМИ уделяют вопросу ситуации с правами человека в России (при чем очень критично), особое внимание уделяя ситуации в Крыму. Правда, нельзя говорить про все СМИ одинаково. У печатных СМИ позиция однозначно очень и очень критичная. На телевидении не редко чувствуется российское влияние, даже на центральных каналах ZDF и ARD. Украинский вопрос стал критическим в контексте Россия–Германия, интерес к нашей стране в немецких СМИ, политикуме и у общественности имеет беспрецедентное значение и поэтому мы стараемся этот исторический момент максимально использовать, чтобы отстаивать и доносить свою позицию. Вопрос: А какое влияние на общественное мнение имеют немецкие лоббисты России, например, бывший канцлер Герхард Шредер? Ответ: Именно эта фигура на сегодняшний день является очень противоречивой. Отношение большинства общественности и СМИ к этому политику, исходя из занимаемой им на протяжении последних лет позиции, довольно критичное. Поэтому мнение экс-канцлера, в том числе по отношению немецкого правительства к России, которое он высказывает в СМИ, воспринимается соответствующим образом через призму нынешней его должности. Вопрос: Удалось ли сформировать проукраинский пул немецких политиков? Ответ: Осмелюсь сказать, что он существует и возглавляет его лично федеральный канцлер. Практически во всех политических партиях - от провластных до оппозиции - есть много влиятельных политиков высшего эшелона, которые глубоко вовлечены в украинские события. Например, за последнее время не было ни одного заседания комитета по иностранным делам и по вопросам ЕС Бундестага, где бы не звучал украинский вопрос. На нашей стороне правда, и поэтому количество симпатизирующих Украине политиков выросло очень серьезно, об этом можно смело говорить. Вопрос: Как позиция Меркель в отношении России повлияла на ее личный рейтинг? Ответ: Рейтинг федерального канцлера Ангелы Меркель был и остается невероятно высоким. Фактическая российская агрессия России против Украины стала одним из главных вопросов повестки дня главы немецкого правительства на протяжении последних месяцев. Я неоднократно принимал участие в непростых переговорах и скажу, что канцлер владеет ситуацией по Минским соглашениям лучше, чем кто-либо из дипломатов. Так как А.Меркель является их соавтором, то успех или неуспех этих договоренностей для Германии уже не только внешне-, но и внутреннеполитический вопрос: это в первую очередь вопрос успеха канцлера как самого влиятельного политика в Германии. Однозначно - А.Меркель - лидер номер один, и ее личное участие в процессе дает нам надежду на то, что мирное урегулирование не остановится на полдороги. Вопрос: Можно ли говорить, что Германия стала настоящим лидером в Европе - не только экономическим, но и политическим? Ответ: Я думаю, это соответствует действительности. Германия больше года назад официально заявила о намерении, исходя из мощной экономической роли, брать на себя больше ответственности и в разрешении глобальных вопросов. И если тогда это выглядело как что-то гипотетическое, то сейчас Германия начала занимать очень активную позицию на мировой арене. И мы, украинцы, это чувствуем по-особому, прежде всего, в контексте Минских переговоров. Вопрос: А зачем тогда Германии была Франция в этом вопросе? Ответ: Дипломатическая инициатива, насколько мы можем судить, исходила именно от немецкой стороны. Но приглашение французов к этой важнейшей инициативе было необходимым, чтобы показать – это политика тандема двух больших государств, которая опирается на согласие всего Европейского Союза в координации со США. А вообще шаг канцлера Германии, которая совместно с французским президентом взяла на себя лидирующую роль по разрешению конфликта на востоке Украины, является поистине беспрецедентным в новейшей истории. Вопрос: Кроме украинского вопроса, где Германия еще отметилась? Ответ: Роль Германии ощущается все больше и в решении других вопросов. Например, "иранское досье" – кроме пятерки постоянных членов Совета безопасности ООН, и голос Германии звучит в этом формате очень мощно. Поэтому, я думаю, что это тоже часть наметившейся тенденции. Германия очень долгое время пыталась оставаться, оглядываясь на исторические обстоятельства, "в тени", наслаждаясь своим экономическим мощным развитием. Берлин был достаточно сдержанным, чтобы проектировать эту экономическую и человеческую мощь на глобальные события. Если посмотреть на хотя бы такой показатель как география зарубежных визитов А.Меркель, то даже это дает определенное представление, где сегодня бьется сердце не только европейской, но и мировой политики. Вопрос: То есть этот телефон, по которому можно позвонить в Европу, о котором когда-то спрашивали американские лидеры, находится в Берлине? Ответ: Я думаю, что, не ставя под сомнения усилия Туска и Могерини, роль Германии сегодня является таковой. И телефон у канцлера, судя по нашей информации, действительно "горячий", он не отключается ни днем, ни ночью. При чем, как на восточном, так и на западном направлении. Вопрос: Насколько в Германии сильны антиамериканские настроения? Ответ: Ситуация с этим антиамериканизмом является несколько парадоксальной. В Германии, в немецком обществе, как ни странно, антиамериканизм до сих пор присутствует. Это проявляется даже в том, кого немцы считают виноватыми в разжигании конфликта на востоке Украины: 55% - россиян, 34% - сепаратистов, и при этом - 17% склонный обвинять США, а 8% - ЕС. Антиамериканизм присутствует, и это сложно объяснить. С одной стороны, в восточной части Германии осталось достаточно большое количество людей, на которых воздействовала еще советская пропаганда. Это люди старшего возраста, для них Америка не переставала нести в себе образ врага. С другой стороны даже в западной части Германии есть достаточно скептиков. Это обусловлено, в частности, скандалами с прослушкой немецких политиков американскими спецслужбами, что определенно подорвало доверие и это не могло не отобразиться на общем политическом процессе. Для меня это странно. В многочисленных дискуссиях, в том числе на телевидении, я задавал своим немецким партнерам риторический вопрос – смогла ли бы Германия быть настолько экономически успешной после Второй мировой войны, если бы не помощь США? И не только "план Маршала", а и вообще - политическая поддержка, которая всегда была ощутимой в западной Германии? К сожалению, этот вопрос остается риторическим, но мы его не можем не учитывать. Откровенно антиамериканские, а также антиглобалистские настроения имеют место в рядах отдельных политических сил. В первую очередь, это Партия левых (возникла на основе бывшей компартии в ГДР - СЕП), которая сейчас пребывает в оппозиции (а это около 10% избирателей). И с этим нельзя не считаться. Вопрос: Насколько политикум Германии хочет привлечения США к европейским политическим делам? Ответ: США остается для немецких политиков крайне важным партнером, даже несмотря на присутствующие антиамериканские сентименты в обществе. В частности, это проявляется в создании зоны свободной торговли между ЕС и США. Также есть определенное понимание, что позиция ЕС должна быть синхронной с США в важных глобальных вопросах. –Прежде всего, речь идет о совместной линии поведения по отношению к агрессии России. Кстати, одним из аргументов насчет нецелесообразности поставок оружия Украине немецкие политики как раз используют утверждение, что в этом вопросе нельзя позволить россиянам разъединить Запад. Вопрос: Какой тренд сложился в отношениях с Украиной? Ответ: Чтобы его определить, достаточно посмотреть на количество визитов за последнее время. Дважды наш президент Петр Порошенко был в Германии – в Мюнхене (на форуме по безопасности - ИФ) и Берлине, где проводил переговоры с канцлером. Дважды в Германии находился премьер-министр Арсений Яценюк. Также был глава парламента, четыре раза – министр иностранных дел. И такая же динамика в Украину – за это время в Киеве побывали канцлер А.Меркель, президент Германии Йоахим Гаук приезжал на празднование годовщины Евромайдана, впервые за последние 10 лет приезжал глава парламента Норберт Ламмерт. Вопрос: Верят ли немецкие лидеры нашим политикам? Ответ: Абсолютно. Пару дней назад состоялся визит премьер-министра Арсения Яценюка. И канцлер Меркель, которая является сдержанной в высказываниях, особенно на публичных пресс-конференциях, после непростых переговоров о реализации реформ президентом, правительством и парламентом Украины заявила, что высоко ценит усилия всех ветвей украинской власти. Так что российская пропаганда, которая работает на раскол, тут не срабатывает. Да и последние переговоры подтвердили, что немецкое правительство готово помогать Украине не только в глобальных вопросах, но и в вопросах финансовой стабилизации, проведении реформ, предоставлении гуманитарной помощи, участии в конкретных проектах. Успешность проведения реформ в Украине для канцлера Германии является не менее важным вопросом, чем Минские договоренности. Вопрос: Как отразились односторонние торговые преференции ЕС Украине на двусторонних отношениях? Ответ: Можно констатировать, что односторонние торговые преференции ЕС Украине начали активно использоваться украинскими товаропроизводителями. Если в целом, то торговля в прошлом году сократилась, на что были объективные условия: война, а также падение покупательской способности в Украине. Товарооборот с Германией составил $8 млрд, при этом наш экспорт вырос меньше чем на 1%. То есть статистика, с одной стороны, не очень оптимистичная. Но есть и особенности. В Нижней Саксонии (вторая после Баварии по величине земля) статистика уже другая: тенденция падения немецкого импорта в Украину сохранилась и по этим землям, а вот украинский экспорт вырос на 37%. А в Тюрингии – более чем на 40%! При чем, если раньше в структуре экспорта преобладало сырье, то сейчас важное место занимает продукция пищевой промышленности, а треть нашего экспорта в Германию - продукция машиностроения. Один из примеров - завод "Леони" во Львовской области, который производит систему кабелей для немецких автомобилей. В то же время, в 2,5 раза возрос импорт газа из Германии – доля этой страны в общем балансе реверса газа в Украину достигла 20%. Это тоже говорит в нашу пользу – впервые у нас были прозрачные прямые контракты с немецкими компаниями. То есть, тенденция и структура товарооборота меняются. И чтобы еще больше улучшить показатели торговли отечественным товаропроизводителям необходимо сосредоточится на сертификации – это вопрос не менее важный, чем торговые преференции. Вопрос: Какую роль играет украинская община Германии? Ответ: Община украинцев в Германии большая и меня радует, что, по сравнению с периодом, когда 7-8 лет назад я работал в консульстве в Гамбурге, она стала более организованной и действенной. Это ощущается по уровню мероприятий, которые община проводит собственными силами. К тому же количество организаций уже так выросло, что мы планируем 30 мая провести в посольстве съезд украинских объединений Германии. Между ними имеется очень здоровая конкуренция. Одна из сфер взаимодействия – направление гуманитарных грузов. Так через месяц мы будем направлять большую колонну с грузом из Ганновера, такая же колонна пойдет еще до Пасхи из Берлина и в конце апреля - из Дрездена. Такие конвои направляются регулярно. Мы помогаем общине в вопросах образования, субботних школ. Хотя и эти направления обеспечиваются преимущественно за счет волонтеров, но планируем активно подключаться в пределах тех незначительных материально-финансовых возможностей, которые у нас есть. Например, общине Берлина мы готовы предоставить зал посольства для работы субботней школы, которая в последнее время ютилась по разным местам. То есть взаимодействие между посольством и общиной является довольно эффективным и мы будем и в дальнейшем пытаться достичь еще большей синергии наших усилий. Вопрос: Учитывая возросшую роль Германии, каково состояние украинского диппредставительства? Ответ: Проблемы в государстве, конечно же, отображаются и на работе посольства. С другой стороны, мы воспринимаем нынешнюю непростую ситуацию как объективную реальность. И с учетом чрезвычайных усилий государства, общества, многочисленных жертв рядовых украинцев вся команда посольства является позитивно заряженной. Ввиду возрастания роли Берлина, о которой мы говорили, ответственность также растет пропорционально. Ощущение того, что все мы работаем в условиях чрезвычайного дипломатического состояния, есть у всех моих коллег в дипмиссии.