Эксклюзивное интервью президента холдинга Internet Invest Group, главы оргомитета ежегодного форума интернет-деятелей iForum Александра Ольшанского. О новых трендах в IT-отрасли, внедрении электронного правительства, пользе 3G для Украины и о том, как вести информационную войну в уанете.
-- Прошлой осенью Вы объявили об открытии бизнес-инкубатора для развития военных технологий. Какова сейчас ситуация с развитием военных технологий?
Александр Ольшанский: Вот приходите на iForum-2015 — и увидите воочию, как:)
-- Какие основные тенденции в отрасли были в 2014 году? Как ситуация в стране повлияла на IT-рынок?
А. О.: Если отвлечься от войны, то в целом в Украине сейчас сложная ситуация с инвестициями: найти деньги внутри страны практически невозможно. С одной стороны — это плохо, а с другой — есть положительный эффект. За предыдущие годы у нас немного развилась структура привлечения денег из-за границы, и сегодня украинские компании довольно успешно это делают. В какой-то степени, ситуация в стране сыграла даже положительную роль. Вот на iForum будет много на эту тему докладов — мы здесь продвинулись.
Надо понимать, что мировой рынок капитала — в тысячи раз больше, чем украинский. Поэтому, если научиться привлекать деньги из-за границы, то шансы это сделать весьма хорошие. Но самое главное, что эти деньги — лучше по «качеству», то есть, предоставляются на лучших условиях. Тут есть специфика, но в целом, если научиться — то всё получится.
Украинские тенденции отрасли ИТ я обсуждать не буду, а мировые понятны: продолжается движение в сторону всеобщей мобилизации, переход на мобильные платформы и т. д. Украина осталась в стороне от этих процессов, в частности, из-за отсутствия сетей 3G и 4G. Так, до момента, когда украинским операторам выдали 3G-лицензии, в мире насчитывалось всего 10 операторов мобильной связи, у которых не было 3G-покрытия, и трое из десяти находились в Украине. Сейчас, я надеюсь, ситуация изменится, и мы тоже вольёмся в общемировой тренд.
Очень интересные вещи сейчас происходят также на рекламном рынке. В первую очередь, это связано с изменением эффективности рекламы в социальных сетях, и вообще, в интернете. Дело в том, что рекламные инструменты стали очень сложными и изощрёнными, и здесь произошло некоторое расслоение: малоэффективная реклама стала ещё менее эффективной, а эффективная стала ещё более эффективной. Произошла и некоторая ценовая коррекция, в связи с чем платёжеспособный спрос начал сильно мигрировать в пределах рекламных инструментов. Это общемировая тенденция. Раньше разница между малоэффективной и эффективной рекламой была не сильно заметна, и был один баланс. Сейчас эта разница быстро увеличивается — и наблюдается совсем другой баланс. Я ожидаю такого же процесса в мобильных рекламных инструментах. То есть, появления более эффективных инструментов и сильного расслоения по эффективности разных видов рекламы.
Сейчас чётко видна тенденция: мобильный трафик растёт очень быстро, хотя и в разных странах по-разному. И есть незаполненная ниша: сейчас рекламные инструменты по мобильному трафику еще не такие изощрённые, как по обычному. И там будет происходить развитие.
-- Большое количество чиновников ставило на развитие IT в стране, обещали всячески помогать отрасли. Рынок ощутил изменение отношения?
А. О.: Я не чувствую никакого изменения отношения, мне кажется, что это в значительной степени разговоры. Есть, впрочем, положительное в том, что в парламент попало достаточно сильное айтишное лобби: порядка 20-ти депутатов, и ещё 10-15 околоайтишных. Это, конечно, большой прорыв на фоне предыдущих созывов, но каких-то реальных изменений пока не видно.
Вообще, я про это уже много раз говорил, скажу еще: я не верю в отраслевое регулирование экономики. Невозможно создать коммунизм в одной отдельно взятой отрасли. Так не бывает, что везде плохо, а в IT — хорошо. На мой взгляд, нужно заняться экономикой в целом, чем, по-моему, никто не занимается. Во всяком случае я не вижу за 2014-й год никаких сдвигов в этой сфере.
-- Кроме того, высокопоставленные чиновники обещали заменить целые министерства «парочкой скриптов». Как по-вашему, Украина может перейти от разговоров об электронном правительстве к конкретным шагам по внедрению сервисов?
А. О.: Здесь смешаны две проблемы. Первая — «раздутость» госаппарата в Украине, и вторая — проблема «электронизации» государственных процедур. Это две разные проблемы, ни в коем случае не нужно их смешивать. Академик Глушков не зря ведь говорил, что если автоматизировать хаос, то получится автоматизированный хаос. Сначала нужно привести в порядок процедуры, а уже потом их автоматизировать.
Так вот гигантское количество никому не нужных и вредных бюрократических процедур в Украине — это проблема. И вместо того, чтобы их автоматизировать, их нужно ликвидировать. Потому что если мы их автоматизируем, то результат будет «такой себе». Таким образом, сначала надо сократить ненужные функции у всевозможных ведомств, а потом заниматься автоматизацией административных процессов. При этом я скажу страшную вещь: госаппарат нужно сокращать не на проценты, а в разы.
Ещё одна нерешенная проблема в Украине — неправильное соотношение между зарабатывающими и распределяющими. Со времён Советского Союза у нас распределительная экономика, где аппарат, распределяющий и регулирующий что-либо, превышает количество людей, производящих это «что-либо». И здесь никакое «електронне урядування» не поможет; это сказка, что если ввести сейчас электронные процедуры, то сократится аппарат.
Что же касается введения электронных процедур как таковых, то это чрезвычайно полезная вещь при соблюдении первого условия — то есть, наведения порядка. В противном случае это не только не принесет пользы, но и причинит вред. Ведь когда мы что-либо автоматизируем, то «впечатываем» существующие процедуры в программный код. И если эти процедуры плохие, то, будучи запечатлены в виде программного кода, они уже никогда не поменяются, или же поменять их будет очень дорого. Потому сначала нужно проводить оптимизацию, а потом — автоматизацию, а не наоборот.
Любая автоматизация похожа на моментальную фотографию Polaroid: вы как бы заморозили существующую систему. Да, она будет работать быстрее, но она от этого не станет более осмысленной. Автоматизация и применение электронных процедур не делает систему более осмысленной — оно делает её просто быстрее и менее затратной на сами процедуры.
Меня, кстати, часто упрекают, что я — ретроград, не верю в электронное правительство. Но я не ретроград, я — практик. Для того, чтобы перейти к конкретным шагам по внедрению сервиса, надо сначала навести порядок. Тогда и сервис будет внедряться лучше, и эффект будет лучше, и это станет дешевле в конечном счете, потому что мы не будем делать «мартышкин труд» и автоматизировать хаос. А процесс пройдёт легче, потому что не будет большого количества людей, которые будут этому процессу сопротивляться. Существующий же на сегодня госаппарат максимально запутает всё, что можно запутать. В результате мы автоматизируем хаос, получим очень неоптимальные процедуры, которые будут плохо, но быстро работать.
-- Ваши прогнозы по состоянию IT-рынка в 2015 году.
А.О.: С айтишным рынком в Украине всё будет хорошо, поскольку он так или иначе всё равно имеет возможности «выбрасывать щупальца» на Запад, и сейчас этот процесс интенсифицируется. Глобально это хорошо. Глобально, любой кризис — это возможность. И я думаю, что украинские компании сейчас вздохнут, наберут воздуха — и используют эту возможность. Мне кажется, что рано или поздно это должно было случится.
Сейчас дело чести любой айтишной компании — это начать производить и продавать что-то на Запад. При таком курсе и таких зарплатах — мы сверхконкурентноспособны.
-- Что изменит запуск сетей 3G? Как это повлияет на сегмент ШПД (широкополосный доступ), контент-провайдеров, игроков со смежных рынков?
А.О.: 3G никак не влияет на ШПД и никак не влияет на контент-провайдеров. 3G повлияет на рынок мобильных приложений, и чуть-чуть повлияет на мобильную электронную коммерцию. Но совсем чуть-чуть.
-- А на контент — нет?
А.О.: Нет. Он слишком медленный. Для того, чтобы сильно повлиять на контент-провайдеров нужны технологии минимум четвёртого поколения (4G). 3G — слишком дорогой и слишком медленный стандарт для этого.
Это одна из проблем, которые ожидают Украину. Проблема не в том, что мы не внедрили вовремя 3G, а уже в том, что мы 4G вовремя не внедрили. Мы отстаём сейчас не на одно поколение, а на два. Вот сейчас мы внедрим 3G, и у нас всё равно останется отставание на одно поколение. А разница в скоростях и возможностях между 3G и 4G гораздо больше, чем между 2G и 3G.
На самом деле, решение с 3G — переходное. 4G мы, скорее всего, не сможем внедрить, пока не окупим затраты и инвестиции на 3G. Я считаю, что решение не выделять в течение 10 лет 3G-лицензий — одно из наиболее разрушительных решений для Украины, как государства, которые были приняты за последние 10 лет. Таких решений есть ещё примерно с десяток (например, разрушение армии — сейчас это у всех на устах), но это решение такого же порядка. То есть масштаб разрушений, причиненых государству, примерно такой же. Такого рода решения приводят к тому, что мы начинаем отставать очень надолго, на длительные периоды времени.
3G, конечно, изменит ситуацию в области мобильных платформ и мобильных приложений, кое-что начнёт развиваться, мы вольёмся в мировой тренд всеобщей мобилизации и на этом рынке станет больше денег.
-- Какая ситуация с законопроектом «Об электронной коммерции»? Он был принят в первом чтении, когда можно ожидать его принятие в целом?
А.О.: Ситуация с законопроектом печальная. Уже третья каденция парламента, а «воз и ныне там». В этом законопроекте интересно вот что: если его не приняли в течение 3-4 лет, то его уже надо переписывать. Пройдёт ещё год и он превратится из двигателя электронной коммерции в тормоз. Я даже не знаю, что по этому поводу сказать. Его нужно или немедленно принять — и тут же сесть писать поправки к нему. Или же, если немедленно принять не получается, нужно просто начать писать новый, потому что динамика изменений на рынке совершенно не соответствует динамике изменений нашего законодательства.
И это при том, что сам законопроект, в принципе, ни у кого не вызывал особых возражений, никому не мешал и вообще — является одним из более-менее неконфликтных проектов законов.
-- Тема, которую мы обсуждали в прошлом году. В связи с событиями с «дружественными соседями» и их активностью в Сети. Не пересмотрели ли Вы своё отношение к обеспечению информационной безопасности страны? Речь о сайтах, чей контент призывает к сепаратизму, национальной агрессии, другим «добрососедским» идеям.
А.О.: Вопрос для меня провокационный. Здесь смешано моё отношение к такого рода контенту и то, что я считаю следует с этим делать. Но это же разные вещи. Отношусь я к таким сайтам плохо. Другая проблема — что с ними делать.
При этом проблема «Что делать?» распадается на две. Первая — это техническая часть, а именно: существует ли техническая возможность их закрывать или блокировать. На мой взгляд, такой технической возможности нет. Почему многим оппонентам кажется, что техническая возможность блокировать существует? Я попробую объяснить. Нет никакой проблемы заблокировать один-единственный сайт для одного-единственного человека. Гораздо сложнее заблокировать один-единственный сайт для миллиона людей. Но заблокировать 100 сайтов для миллиона людей — уже сложнее, а 1000 — ещё сложнее. Когда же речь идёт о многих тысячах — задача становится неподъёмной.
Мой пример простой: это Китай со своим «китайским файерволом», в который они официально «всадили» $3 млрд (а неофициально — $20 млрд), и эффективность которого сегодня быстро приближается к нулю. Все, кто был в Китае об этом знают.
Но в Китае 1,3 миллиарда населения, у них много людей, много ресурсов, и это огромная страна. Они живут в параллельной реальности - их жизнь зависит от поддержания этой параллельной реальности. Но, это война, в которой нельзя выиграть. Советский Союз не смог выиграть войну против Голоса Америки. Мне кажется, что втягиваться в войну, которую ты заведомо не можешь выиграть — это глупость. А эту войну выиграть нельзя.
Что можно сделать? Здесь мы переходим ко второй части проблемы. Информационная война, как и любая другая, развивается по определённым законам. Один из законов информационной войны в интернете такой: нападение стоит в сотни и в тысячи раз дешевле, чем защита - такие свойства этой среды. Я поясняю это следующим образом: когда-то люди строили крепостные стены. Потом изобрели порох и люди перестали строить крепостные стены. Почему? Простой ответ — потому что пушкой можно пробить крепостную стену. Но это неправильный ответ. На любую пушку можно построить стену, которую пробить нельзя. Правильный ответ в том, что постройка стены стоит в сотни раз дороже, чем постройка пушки, которая её пробьёт.
Точно такая же ситуация происходит сегодня в интернете. Попытка строить стену и попытка отгородиться обречена на провал, потому что ты строишь стену против пушки. Единственная стратегия, которая может существовать в информационной войне — это стратегия нападения. Так устроена эта среда. И в ответ на информационную атаку совершенно не нужно строить стену — нужно проводить ответную информационную атаку.
Изначально у Украины были очень сильные позиции в этой части. Потому что когда ты проводишь информационную атаку, связанную с построением «параллельной» реальности, твои затраты — огромны. А если ты проводишь атаку, связанную с донесением правды, то твои затраты существенно ниже. Потому что правда имеет свойство ещё и естественным путём распространяться. Чем больше твоя «параллельная» реальность отклоняется от правды, тем большие затраты ты должен нести. И мне кажется, что у нас было колоссальное преимущество, которым мы не воспользовались в силу неготовности. Это преимущество и сейчас сохраняется, но есть две опасные тенденции.
Первая опасная тенденция — это идея втянуться в войну, которую нельзя выиграть. То есть, пытаться кого-то ограничивать, блокировать и так далее. А вторая, ещё более опасная тенденция, заключается в том, что вместо донесения правды мы можем попытаться начать строить другую параллельную реальность. И этот процесс явно имеет негативную динамику. Количество обмана, вольного или невольного (важно понимать, что иногда этот обман - невольный) в украинских масс-медиа непрерывно нарастает где-то с июля прошлого года. Это моё мнение. В постмайданный короткий период не было организованных попыток манипуляций. Люди тщательнее относились к информации, понимая, какой могут нанести вред. А вот начиная с июля, этот процесс начал развиваться. И мне он очень не нравится, потому что кому-то может казаться, что он нашу позицию усиливает, но на самом деле, в длинной перспективе он нас радикальным образом ослабляет.
-- Кто стоит за этим всем?
А. О.: Не знаю, не могу объяснить. Я думаю, что за этим стоит массовая психология, а не конкретный человек. Примерная логика такая: «Они врут и вливают нам в головы потоки лжи, значит, и нам чуть-чуть можно». И вот это «чуть-чуть» имеет свойство всё время расти. Мне кажется, что одна из целей российской пропаганды не доказать, что они говорят правду, а украинцы врут; целью является привести ситуацию к состоянию «Все врут». Если мы скатимся в это состояние, то мы проиграем, потому что в этом состоянии будет битва ресурсов, а ресурсов с той стороны больше.
А вот если находиться в состоянии, когда с той стороны — параллельная реальность, а с этой стороны — дистиллированная правда, то можно выиграть.