Нежелание следовать коррупционным схемам и несогласие с политикой Полтавского УБОПа стали причиной ареста Ильи Кивы по «состряпанному» делу о взятке в Полтаве 2011 году. Об этом нардеп рассказал в программе «HARD с Влащенко» на телеканале ZIK

«Первый, кто меня пригласил на аудиенцию после моего назначения, был замначальника УБОП Геннадий Бендрик, который рассказал «правила взаимоотношений» с его структурой. Нужно было ежемесячно сдавать $ 10 тыс. на «дополнительное обеспечение» структуры. Я был предупреждён: «нарванных, наглых и самоуверенных мы умеем приводить в чувство». Не нашли мы компромисс с полтавским УБОПом», - отметил он.

Илья Кива рассказал, что был задержан не «на горячем», как это бывает в деле по такой статье, а в кафе.

«Меня задержали в обеденный перерыв, когда я пил кофе напротив моего управления. Забрали в УБОП, провели со мной 6-часовую работу и через 10 часов меня доставили в прокуратуру Полтавской области, где выдвинули обвинение во взятке. Хотя самого факта передачи взятки не было! И это в материалах дела тоже есть. Параллельно они арестовали моего брата, я его не видел», - отметил он.

Политик также рассказал, что суд по избранию ему меры пресечения состоялся на следующий день, и судьи не приняли во внимание ни одно из смягчающих обстоятельств: «Суд не принял во внимание, что у меня на содержании находилась мать, сестра, дети, что раньше не было ни приводов, ни задержаний, никаких историй раньше не было. Был просто человек и показания, написанные сотрудниками УБОП. Нарушения начались ещё с момента задержания – не было ни понятых, ни свидетелей. Суд не рассматривал даже альтернативу в виде залога или домашнего ареста. Хотя статья предусматривала альтернативные виды меры пресечения. Суд меня арестовал на 2 месяца и меня поместили в СИЗО. И эти два месяца я буду помнить всю жизнь - они были адом», - сказал он.

Илья Кива также рассказал о том, что в результате издевательств и жестокого обращения в СИЗО у него развилась эпилепсия, и как результат была 2-я группа инвалидности, которая позже была отменена комиссией из-за отсутствия рецидивов.

«Меня посадили на «яму» – нора 1,5х2 метра, в которой по щиколотку дерьма. У меня были срывы, эпилептические приступы. Когда по 14 дней находишься в голодовке, по 5 суток в сухой голодовке… у меня в тюрьме началась эпилепсия. Этот момент судом был учтён, хотя суд «заряжали» на то, чтобы меня никогда не отпустить», - отметил нардеп.

Он также рассказал о методах давления, которые использовали по отношению к нему и его близким, чтобы заставить подписать признание.

«Все прекрасно понимали: вот дело, которое было состряпано. Им была нужна явка с повинной, иначе они не могли достичь своей цели. Когда заканчивались 2 месяца ареста, они сделали максимум из того, что могли – забрали тогда из роддома мою гражданскую жену, которая лежала на сохранении на раннем сроке беременности. И её привезли в тюрьму. Приехал прокурор, приехал Бендрик. Меня подняли с «ямы» в административный корпус, положили мне ручку и лист бумаги и сказали: цена моей подписи – жизнь моего ребёнка. На раннем сроке беременности была большая вероятность срыва. Те 72 часа, на которые её могли задержать, они были бы фатальными для ребёнка. Я подписал бумагу. Я понимал, что подписал себе приговор», - рассказал он.