Алексей Маловацкий, Заместитель Председателя Высшего совета правосудия

Судебная реформа — одна из самых любимых тем отечественного политикума, экспертной среды и общественных активистов. Не успевает украинская Фемида прийти в себя после одного нововведения, как предлагается следующее. А за ним возникают очередные “реформаторские” идеи группы “экспертов” по созданию нового правопорядка, направленные, по большому счету, лишь на удовлетворение интересов их клиентов.

Как это ни прискорбно, но цели таких “реформ” носят сугубо прикладной характер: уволить судью, который вынес “неправильное” решение, поменять состав органов судейского самоуправления (ВРП, ВККС и ГСА), в которые “не тех выбрали”. Или вообще отстранить государство от выполнения функции правосудия, пытаясь под лозунгом “Все судьи недобропорядочные, а суды несправедливые” заменить национальные суды иностранными — международными коммерческими арбитражами Лондона, Парижа или Стокгольма.

Такое реформирование не имеет ничего общего с решением насущных проблем украинского судопроизводства, которыми является кадровый дефицит, хроническое недофинансирование, несовершенство законодательства, комплекс зависимости судей от политической власти. А главное — отсутствие стратегического планирования и представления о наиболее подходящей для Украины модели судебной системы. Как следствие, происходит лишь игра в “реформы”, которая плодит все новые и новые проблемы и углубляет кризис власти.

Информационным пространством нынче вновь ширятся сообщения об очередных планах по “усовершенствованию” судебной системы. “На данный момент глобально отработанной судебной реформы нет”, поведал на днях Министр юстиции, но она “продолжится в рамках отдельных шагов”. Такими шагами, по словам чиновника, должно стать внедрение механизмов проверки добропорядочности членов Высшего совета правосудия и совершенствование дисциплинарной процедуры.

И это притом, что два месяца назад Конституционный суд Украины признал неконституционными ряд положений Закона Украины “О внесении изменений в Закон Украины “О судоустройстве и статусе судей” и некоторых законов Украины относительно деятельности органов судейского самоуправления” (Закон № 193-IX). Среди них и статья 28-1 Закона №193-IX, которая предусматривает формирование комиссии по вопросам добропорядочности и этики при ВРП, которая “создается с целью обеспечения прозрачности и подотчетности членов Высшего совета юстиции и членов Высшей квалификационной комиссии судей Украины”.

КСУ четко указал, что Высший совет правосудия, будучи конституционным органом, не может быть подотчетен неконституционному органу, которым является гипотетическая комиссии по вопросам добропорядочности и этики, чем разъяснил особенность статуса ВРП. А поскольку решения КСУ имеют преюридическое значение, то при изменении законодательства Верховная Рада обязана их учитывать. Таким образом, предлагаемая руководителем Минюста «новация» — это, по сути, будущий шаг в неконституционное прошлое.

Кстати, о несоответствии положений Закона № 193-IX Конституции Украины предупреждал Совет Европы, ЕС, ВРП, Верховный Суд и ряд профессиональных национальных организаций. Но это не помешало его принять.

Может возникнуть вопрос: каким же образом обеспечивается подотчетность и подконтрольность членов ВРП обществу? И вообще — подлежат ли они проверке? Ответ “реформаторам”: да, безусловно! Перед назначением члены ВРП проходят специальную проверку в 36 органах государственной власти и получают соответствующую справку о возможности занимать должность. Во время осуществления полномочий члены ВРП подпадают под проверку НАЗК, НАБУ, ГБР, прокуратуры, полиции, ГНИ и других уполномоченных органов государственной власти.

Кроме того, Закон Украины “О высшем совете правосудия” наделяет ВРП полномочием в случае нарушения кого-то из ее членов присяги принять решение о его увольнении с должности, если за это проголосовало 14 членов Совета. Для сравнения —такое же количество голосов требуется для назначения Высшим советом правосудия кандидата на должность судьи, и, соответственно, процедура является четкой и понятной. Окончательное решение об увольнении члена ВРП принимается субъектом — органом, который его назначил: Президентом, Верховной Радой, съездом судей, съездом адвокатов, конференцией прокуроров, съездом представителей юридических ВУЗов и научных учреждений.

В практике Высшего совета юстиции, который существовал до создания в 2017 году ВРП, были решения об освобождении членов ВСЮ с должностей за нарушение присяги. То есть механизм ответственности членов Высшего совета правосудия является рабочим. И, следовательно, новация, предусматривающая создание каких-либо этических комиссий при нем, не соответствует заявленной цели — внедрению отсутствующего механизма ответственности членов Высшего совета правосудия. А значит, у нее иная задача — изменение состава ВРП неконституционным способом.

Реформирование ради реформирования – путь в никуда. Реформа не может быть самоцелью. Ее задача – постепенные изменения к лучшему. Такая логика должна применяться и к преобразованиям в судебной системе. Но сначала нужно проанализировать и выделить актуальные проблемы судопроизводства.

Наиболее острой из них остается продолжительный срок рассмотрения судебных дел. Как решить эту проблему, когда в судах не хватает 30% судей? Ответ прост — назначить судей. Однако процесс назначения слишком сложный и длинный, соответственно, его нужно упростить, повысив при этом требования к кандидатам в судьи.

Насущной является также проблема осуществления правосудия в судах в условиях карантина, объявленного в связи с пандемии СOVID-19. Законодательные изменения внесены, дела в судах можно рассматривать в удаленном режиме. То есть никаких препятствий для правосудия в режиме онлайн не существует. Существует только проблема мировоззрения. Но и она не является непреодолимой: в судебную систему нужно привлекать лучших специалистов, молодых и перспективных кандидатов, преданных идеалам справедливости.

Что касается проблемы "несправедливых" судебных решений, то ее нужно решать на законодательном уровне. "Несправедливые" решение должны давать толчок для законодательных изменений, а не заставлять суд отыскивать справедливую или несправедливую норму и выборочно применять их, создавая новый "закон".  Судебная практика не является источником права, за исключением правовых позиций Верховного Суда. А последний не является судом факта. Он должен создавать общую практику и, если она несправедлива, реагировать: обращаться в КСУ или в парламент с инициативой об изменениях (к сожалению, такая функция отсутствует).

Понятная и стабильная практика применения законодательства, установленная Верховным Судом, обеспечит эффективность дисциплинарной процедуры, произвольное отклонение от которой будет считаться дисциплинарным проступком и, соответственно, позволит ВРП реагировать на "несправедливые" решения.

Но ни одной из этих проблем очередная "точечная" реформа не решит. Да и цели такой не преследует.