Эксклюзивное интервью вице-президента корпорации ICANN по Восточной Европе и Центральной Азии Михаила Якушева Вопрос: Расскажите об изменениях, которые запланированы в сфере управления интернетом по всему миру? Ответ: На самом деле то, что называют "изменениями" относится не столько к управлению интернетом на глобальном уровне, сколько к тому как ICANN выполняет свои обязательств по поддержанию корневых зон – таких как .UA и .укр. И в настоящее время сохраняется координирующая или контрольная функция американского правительства над тем, как вносятся изменения в этот корневой файл. То есть, например, меняется адрес почтовый у регистратуры украинского домена и об этом сообщается в ICANN. Это делается для того, чтобы в случае, если у кого-то есть необходимость по этому вопросу связаться с регистратурой, то он имел бы достоверную информацию. И в этом случае проверяется, насколько эта информация исходит от реального администратора, насколько она соответствует формальным требованиям. Сложнее ситуация, когда меняется сама регистратура. Когда доменом одной страны занимается одна организация, а потом государство, например, хочет забрать ее себе. В этом случае речь идет о так называемом переделегировании. Тогда по тем процедурам, которые были установлены еще до возникновения ICANN, необходимо проверить насколько эти изменения отвечают всем заинтересованным сторонам данной страны. В этом случае просто заявлением уже не обойдешься, а нужно, чтобы были выявлены позиции всех заинтересованных сторон. Если эти позиции совпадают, то переделегирование происходит. Или еще ситуация, когда появляется новый домен. Если речь о коммерческих доменах первого уровня, то здесь фактически только заплати деньги и подписывай договор. А если домен национальный, как скажем кириллический .укр, то здесь возникает целый ряд вопросов – почему именно такой, почему Академия наук этой страны считает именно это сочетание букв адекватным тому, что должно делаться на украинском языке. Насколько эта идея поддерживается сообществом. Потому что есть страны, которые не поддержали идею введения национального домена. Вопрос: А как заинтересованные стороны (стейкхолдеры) в таком случае могут выразить свою позицию? Ответ: Отсутствием согласия. Именно сообщества, не государства. В одной из стран решили, что им достаточно домена на английском языке и нет необходимости национального. Вопрос: А у нас, в Украине, какие организации представляют вот это самое сообщество? Ответ: В Украине много организаций, которые могут считаться сообществом. Это, например, регистраторы во главе с Хостмастером, это и UANIC, и ИнАУ, и ЕМП и УСПП. Это все те организации, которые реально работают в этой сфере и их мнение рассматривается как мнение сообщества. В каких-то спорных случаях, например в ICANN не знают Национальную академию наук Украины, в таком случае я, как вице-президент по нашему региону, начинаю исследование и подтверждаю, что да, действительно такая организация существует и вот конкретный Институт украинского языка имеет возможность подтверждать вопросы, связанные с лингвистической и графической основой украинского языка. Таким образом, возвращаясь к переделегированию, предоставляемая информация требует взвешивания и после этого происходит изменение всей информации по данному домену. Так вот когда такие изменения происходят, то последний шаг – подтверждение от американского министерства торговли о том, что это происходит в соответствии со всеми требуемыми процедурами. За 15 лет существования ICANN не было ситуации, когда решение было бы признано неадекватным, всегда все подтверждалось. Вопрос: То есть я правильно понимаю, что американское правительство должно всегда давать свое "добро" на любые решения ICANN? Ответ: По тем решениям, которые связаны с корневым доменом. До сих пор проблем с этим не было, это значит, что мы работаем нормально и даже справляемся с сотнями новых доменов. Тем не менее такая ситуация вызывала недовольство у ряда стран, поэтому американское правительство, понимая, что особой необходимости в таком контроле уже нет, в марте 2014 года выступило с заявлением, что готово передать эту контролирующую роль, но не готово это сделать какому-либо государству либо межгосударственному объединению. Они как раз и являются апологетами коллективного управления, так называемого multi stakeholders, поэтому считают, что пусть само сообщество разработает тот механизм, по которому будут работать. Потому попросили ICANN организовать работу по подготовке этих предложений, она началась весной прошлого года и завершается сейчас. Решение должно быть принято в ближайшее время. Вопрос: То есть пока вы не можете подробно рассказать, как все это будет выглядеть? Ответ: Я сам не знаю. Когда это будет опубликовано – я смогу подробно прокомментировать. Но это будет некий орган, который будет формироваться самым демократичным образом. Я очень бы хотел, чтобы туда попали представители нашего региона. Вопрос: Что нужно сделать Украине, чтобы туда попасть? Ответ: Это нужно делать не Украине как государству, а экспертам и представителям сообщества. Глобальное сообщество работает, основываясь на личной инициативе. Вопрос: Хорошо. Кто от представителей Украины мог бы туда попасть? Это один человек от страны? Ответ: От страны Украина представлена в правительственном консультативном комитете нашей корпорации. ICANN трансграничен, он не обращает внимания на то, кто из какой страны. Речь идет о том, что должны быть представлены эксперты с этой территории. Тот же Александр Царук, который представлял Украину в правительственном комитете, Олег Левченко (.ua), Юрий Каргаполов (.укр) – хорошие кандидатуры. Вопрос: А вот по опыту других стран – это, как правило, госчиновники или представители от общественности? Ответ: Там все очень по-разному. Я был членом рабочей группы по управлению интернетом, там было человек 30. Так вот государственных представителей там было всего трое. Остальные – это научная общественность, представители регистратур. Такая конфигурация, в общем-то, соблюдается. Кроме того, стараются соблюдать и географическое распределение. Вопрос: В связи с тем, что будет изменен контролирующий орган, сам ICANN как-то изменится? Ответ: Вот это очень хороший вопрос, И очень правильный вопрос, на который пока нет однозначного ответа. Потому, что с одной стороны мы всегда говорили, что эта функция "узкая", техническая и в принципе ничего не изменится. Но в процессе обсуждения передачи полномочий возникло очень много вопросов. Главный из них – если мы эту новую структуру создадим, то насколько мы уверены в прозрачности и подотчетности процедур, по которым сам ICANN работает. И фактически помимо группы по разработке новой структуры возникла еще одна рабочая группа, которая занимается исключительно вопросами подотчетности и прозрачности, это называется accountability and transparency, в деятельности самой ICANN. То есть насколько человек может получить информацию в ICANN по процедуре и насколько этой информации достаточно. И в ходе двух потоков обсуждений стало совершенно очевидно, что изменения будут. Как минимум, будут изменения организационные, мы приступили к изменению структуры управления, которая оптимальным образом была бы настроена на открытую работу, которую потом контролировал какой-то новый орган. И эта работа не завершена. У нас еще одно событие произошло: у нас меняется президент. И скоро будет объявлена фамилия нового президента. И тогда я уже смогу более подробно ответить, какие изменения нас ждут. Вопрос: А предыдущий президент? Ответ: Он ушел в отставку. Он очень активный египтянин Фади Шихаде. Он очень много хорошего сделал для организации. Имя нового президента будет объявлено в начале 2016 года. Есть специальная рабочая группа по подбору нового президента. Посмотрим, кто будет. От этого тоже зависит, как мы будем изменяться. Вопрос: Хорошо, тогда вернемся к Украине. Насколько хорошо она представлена в ICANN? Ответ: Плохо. Если посмотреть цифры количественные по проникновению интернета, по доходам компании, по количеству доменов, то динамика очень хорошая. Технических проблем никаких нет, есть страны, где сложности именно по взаимодействию технической инфраструктуры. Здесь очень грамотные специалисты, которые ее поддерживают. Они участвуют в деятельности ICANN. Но, насколько я вижу, никто особо не стремится этим заниматься на постоянной основе. Иначе говоря – инвестировать свое время и свой профессионализм в то, что может быть полезно для нашей организации. Я могу привести свой собственный пример – я был представителем сначала государства, а потом председателем координационного совета .RU и на общественных началах выполнял эти функции и так мы получили первый кириллический домен .рф. И я начал ездить на заседания ICANN и в какой-то момент мне предложили работать в рабочей группе по пересмотру политики Whois – сервис, позволяющий получить информацию о владельцах доменов. Мы выявили в этой связи кучу вопросов, проблем, в том числе и такую проблему – на каком языке, и в каком шрифте размещать информацию о владельцах кириллических доменов – по-английски или на национальном языке. Потому, что если мы будем считать, что какой домен, такой и язык, то никто не сможет прочитать информацию, если она будет написана, например, на кхмерском или арабском. То есть нужна процедура по дублированию такой информации на английский. Мы эту работу вели, очень интересный был коллектив и собственно по результатам нее, меня и пригласили работать в ICANN. К сожалению, коллег из нашего региона я не видел. И не было еще ни одного представителя в составе правления ICANN. Я считаю, что просто мало желания, в первую очередь, войти в постоянно действующие органы. Вопрос: Почему? Как вы думаете? Пассивные? Ответ: И пассивность, и стеснительность и необходимость работать "за бесплатно" и зарабатывать деньги где-то еще.. Но, в то же время, у нас, например, есть программа Fellowship, которая позволяет на заседания ICANN, которые проходят три раза в год, приглашать людей из сообщества за счет нашей организации, просто чтобы познакомиться и познакомить со своей работой. И когда я начал работать в ICANN – меня стали привлекать к просмотру этих списков на предмет рекомендовать кого-то из тех, кого я знаю. И я делаю все возможное, чтобы от Украины люди участвовали. Например, в Дублине было трое. А всего кандидатов-украинцев было четверо-пятеро, в то же время десятки кандидатов из небольших азиатских и африканских стран. При этом, так как Дублин находится в Европе, было преимущество у европейских стран. Вопрос: С чем это связано? Что там активнее проявляют интерес? Ответ: Люди как-то больше вовлечены и не боятся искать возможности активной работы за рубежом. Вопрос: У ICANN вообще бывают какие-то представительства в других странах? Ответ: У нас три штаб-квартиры – в Лос-Анджелесе, Стамбуле и Сингапуре. Мы поддерживаем открытие новых офисов, ориентированных на взаимодействие с местными партнерами. Такие офисы были открыты в Пекине, Нью-Дели, в Монтевидео. Я был бы очень рад, если бы была инициатива открытия такого engagement офиса в Киеве. Но для этого должен быть локальный партнер, который собственно содействовал бы этому. Вопрос: Это должно быть государство или представители бизнеса? Ответ: Кто угодно. В Китае этим занимается Академия наук, в Ливане – национальная регистратура. То есть те, кому это интересно. Мы всегда идем навстречу этому, организационно и финансово. Но инициатива, разумеется, должна быть от тех, кому это интересно. С учетом всех геополитических изменений с одной стороны Киев более привлекателен для всех остальных стран моего региона, но, в то же время, даже факт прекращения воздушного сообщения с Россией влияет на то, что он становится менее привлекателен для россиян, которые бы с удовольствием сюда приезжали. Вопрос: В ходе недавнего своего доклада на UADOM, вы упоминали о каком-то мероприятии, которое вы хотели бы провести в Киеве. О чем речь? Ответ: А это как раз встреча ICANN. У нас в год проходит три подобные встречи, это большие конференции на которые приезжает до 5 тыс. человек со всего мира. Вопрос: Что нужно, чтобы такая встреча прошла в Киеве? Ответ: Чтобы такая встреча прошла в Киеве нужно, чтобы было понятно, кто нам может помочь это организовать. Я сам с этой инициативой обращаться не уполномочен. Наоборот, местная организация должна эти переговоры инициировать. Есть на сайте нашей организации определенные требования по проведению этих встреч, они включают транспортную доступность и визовую поддержку, а самое главное – должно быть место, где можно в разных залах собраться людям, так как у нас множество рабочих групп. Ну и конечно близость гостиниц, где можно разместиться. Вот собственно и все. Если такая локация где-то есть – то можно это организовать. То есть зал на 1 тыс. человек и несколько залов, где можно было бы разместить рабочие группы. Я слышал, что в Киеве сейчас хотели провести встречу европейской регистратуры RIPE, они несколько раз приезжали, смотрели разные локации, но пока их ничего не удовлетворило. Это событие в любом случае будет не ранее 2017 года, так как несколько последующих встреч уже расписаны. Вот недавно прошла встреча в Ирландии, значит должно теперь пройти четыре на других континентах. То есть пока вакантное место европейской встречи в 2017 году. Было бы здорово, если бы это удалось. Вопрос: Да, хотелось бы. Тогда завершающий вопрос об интернете. Некоторые государства пытаются усилить контроль над сетью. Насколько вообще это перспективно? Ответ: Вы что понимаете под этим? Да, ограничить доступ для своих граждан пытаются. Сам интернет ограничить невозможно. Если вы помните, технологии интернета были созданы, в том числе для устойчивого управления военными системами. Скажем, позволить нанести ответный удар, даже если большая часть каналов связи уничтожена, но оставшаяся часть даст команду на запуск ракет. Но интернет – он из всего "вывернется". Если ограничат домены – пойдет маршрутизация через IP-адреса, если ограничат использование оптоволокна - "пойдут" через космос. То есть всегда будет найден способ этой ситуации избежать. В связи с этим, я, во-первых, не уполномочен обсуждать вопрос, связанный с ограничением контента. Это не наш круг ответственности, мы отвечаем за инфраструктуру. И проблема для нас возникнет только тогда, когда попытки подменить адреса, с целью запрета доступа к определенной информации, приведут к конфликту IP-адресов. Тогда конечно ICANN будет вмешиваться. Вопрос: А были уже такие попытки? Ответ: Потенциально это возможно. Особенно с введением стандартов https, DNSsec, когда мы начинаем подписывать доменные зоны. Когда зона подписана, и человек хочет попасть на конкретный адрес, то чтобы ограничить такое действие, этот адрес будет подменяться на уровне провайдера. Рано или поздно тот, кто будет этим заниматься, будет включен в черный список, и запросы от него будут игнорироваться. То есть провайдер, который занимается подменой адресов, будет восприниматься как "сетевой хулиган". Но это, тем не менее, не повлияет на доступ к вашему сайту с какого-то другого места. То есть без четкого понимания как достичь цели, связанной с этим ограничением, чисто технические попытки все это сделать не проходят. Переходят в Tor, VPN, но проблема в том, что когда мы говорим, что "человек уходит в Tor", это означает, что он уходит в DarkNet, "темный интернет" и мы вообще не знаем, что там происходит. Этим занимается, в общем-то, криминал. И вот пример России показывает, что попытки неаккуратного регулирования в данной сфере, наоборот, подталкивают людей уходить, использовать малозаконные и незаконные способы анонимизации пользования интернетом. По данным лаборатории Касперского, средний возраст человека, который вовлекается в киберпреступность, снизился в России до 13 лет. Условно говоря, где-то запрещена информация о самоубийствах. А ребенок ищет книгу "Анна Каренину", которая запрещена, потому что соответствует этому критерию. И ребенок начинает искать способы обхода, сайты других юрисдикций и в конечном итоге к нему обращается виртуальный "доброжелатель" – вот мол, не трать времени, загрузи на компьютер вот эту программку и будешь получать 5 тысяч в день. И таким образом он реально вовлекается в ту киберпреступность, против которой все формально борются. Но повторюсь: эти все вопросы вне компетенции нашей организации. По поводу же интернета могу сказать, что эта система очень устойчива и пока признаков, что эту устойчивость кто-то способен поломать, мы не видим. Единственный способ отключения интернета в масштабах страны, какой? Отключить электроэнергию. И сажать в тюрьму тех, кто будет привозить дизель-генераторы.