17:59 26.05.2015

Соглава Комитета по здравоохранению Американской торговой палаты: "Я не знаю ни одной крупной фармацевтической компании, которая бы затянула поставки"

13 мин читать
Соглава Комитета по здравоохранению Американской торговой палаты:  "Я не знаю ни одной крупной фармацевтической компании, которая бы затянула поставки" Эксклюзивное интервью сопредседателя Комитета по вопросам здравоохранения Американской торговой палаты в Украине Виталия Гордиенко Вопрос: Ваша организация достаточно остро критиковала Минздрав. В чем вы видите основную проблему? Ответ: Проблема – в отсутствии прозрачности коммуникаций. Рынок не видит общей картины происходящего. Это не критика, это призыв, который мы не устаем повторять в разного рода письмах, чего бы они ни касались. Мы понимаем, что должны работать с Министерством здравоохранения, т.к. оно отвечает за реализацию государственной стратегии в области здравоохранения. Однако в процессе диалога мы еще не дошли до того, чтобы обе стороны согласовали стратегию, потому что она еще не создана. В прошлом году мы потратили наше время, средства и разработали отчет "Видение 2020", в котором обозначены шесть основных направлений, следуя которым можно обеспечить реформирование системы здравоохранения и не только в отношении госзакупок. Минздрав, в свою очередь, параллельно разработал свой стратегический документ. В нашем понимании основная проблема заключается не в конкуренции между этими документами. Наша задача – найти точки соприкосновения, чтобы в результате была разработана и утверждена стратегия, которая должна описывать и госзакупки, и реимбурсацию, и регуляторную сферу, и страховую медицину. Тогда фармрынку будет понятно, какая цель у проводимых изменений и большинства писем, которые вызывают резонанс. Например, пациенты выступили против Национального перечня лекарственных средств, потому что увидели в нем угрозу прерывания доступа к терапии, ведь в опубликованном варианте отсутствовало большинство препаратов, которые они получают за государственный счет в течение многих лет. К сожалению, никто не объяснил ни пациентам, ни фармрынку, что опубликованный перечень - это шаблон. Наоборот, мы увидели пресс-релиз Минздрава о том, что все поддержали этот перечень, поэтому Палата, фармрынок и пациенты выразили недоумение по этому поводу. Мы хотим услышать голос команды, чтобы по одному и тому же вопросу от людей, которые принимают решение в Минздраве, не было разнонаправленных сообщений. Мы готовы работать, работа должна быть прозрачной и конструктивной. У нас достаточно возможностей, чтобы помогать, предоставляя необходимую экспертизу, но лишь одно наше желание вовлекаться не решит проблему отсутствия стратегии. Каким документом она будет утверждена, это вторично. Самое главное, чтобы утвержденный документ был доступен всем, опубликован на сайте Минздрава и выполнялся. Вопрос: Какое влияние Национальный перечень оказывает на фармацевтический рынок? Может ли он убрать игроков? Ответ: Однозначно говорить, что перечень в существующем виде был создан в угоду какой-то компании, мы не можем. Другой вопрос, что он влияет на доступ пациентов к терапии. В случае сужения спектра препаратов он может стать косвенной причиной прерывания доступа пациентов к инновационным лекарственным средствам. Кто-то в этом, возможно, сможет увидеть и попытку искусственного сужения рынка, где отдельные препараты смогут получить доминирующее положение. Вопрос: Как вы оцениваете механизм госзакупок через международные организации? Ответ: Осуществление государственных закупок через международные организации уже в 2015 году выглядит достаточно проблематичным, несмотря на то, что был принят специальный закон, разрешающий такие закупки. В этом законе определены шесть международных закупочных организаций, через которые планируется осуществлять данные закупки. Предполагается, что следующие национальные программы будут в фокусе этих новых процедур: туберкулез, ВИЧ/СПИД, вакцины и вирусные гепатиты. Совсем недавно Президент подписал второй закон, который делает эти закупки возможными, он касается налоговой сферы. Это важно, так как международные организации не имеют возможности платить НДС и налог на импорт, в отличие от других операторов фармрынка, которые имеют право генерировать прибыль. Соответственно, если бы второй закон не был принят, закупку через международные организации физически реализовать было бы невозможно. Но даже само подписание Президентом этих двух законов не говорит о том, что уже завтра можно начинать закупку через международные организации, поскольку необходимы еще соответствующие подзаконные акты. Часть из них должна быть утверждена Кабинетом министров, часть – приказами Минздрава. Кроме этого, нужно понимать: в Минздраве, как и в других центральных органах исполнительной власти, идет процесс административной реформы. Не так давно были расформированы все номенклатурные группы, эксперты которых определяли перечень препаратов, которые целесообразно закупать в рамках существующих госпрограмм. Все это влияет на скорость реализации этой новой законодательной инициативы, в особенности на обеспечение непрерывности доступа пациентов к жизненно необходимым лекарственным средствам. Вопрос: Были ли у фармкомпаний претензии к этим группам? Было много заявлений от пациентов, что эти комиссии лоббируют интересы определенных производителей… Ответ: Я не слышал ни одного упрека со стороны фармацевтических производителей - как отечественных, так и иностранных - в адрес групп. Возможно, номенклатурные группы расформировали как часть административной реформы и один из шагов уменьшения бюрократии и снижения количества государственных служащих. Мы не раз слышали, что эти группы являются источником коррупции, но ведь они не распределяли бюджеты, они говорили языком не денег, а языком пациента, языком методов лечения. Кроме этих номенклатурных групп, были и другие рабочие группы, которые непосредственно занимались сопровождением закупок, определяли процедуры, готовили техническое задание на тендеры. Там уже появлялось понятие "бюджет". Я не взял бы на себя ответственность утверждать, что основное зло – это эксперты, которые работали в номенклатурных группах, потому что прямого влияния на бюджет они не могли оказать. Если кто-то считал, что препарат внесен в закупку безосновательно, это можно было оспорить и проверить, насколько он соответствует национальным отраслевым стандартам Вопрос: Министр здравоохранения очень критиковал слишком длительный срок поставки – 180 дней, который был предусмотрен контрактами прошлого года. Как вы оцениваете такой срок? Ответ: 180 дней – это максимальный срок отсрочки поставок с точки зрения общего законодательства. Проблемы поставок прошлого года в том, что эту процедуру начали поздно. Но я не знаю ни одной крупной фармацевтической компании, которая бы затянула поставки. В частности, компании-члены Американской торговой палаты свои поставки осуществили вовремя и даже раньше, не дожидаясь предоплаты. Есть компании, которые из года в год ориентируются на обеспечение непрерывного доступа пациентов к препаратам и берут все риски на себя, производя препараты раньше оговоренного срока. Иногда компании впоследствии не могут реализовать эти препараты и вынуждены уничтожать их по истечении срока годности, неся дополнительные финансовые потери. Я не хочу сейчас называть компании, которые должны завершить поставки в рамках договоров 2014 года - эта информация есть в Минздраве. Я также знаю, что есть ряд компаний, которые никогда не начинают производство препаратов, пока не завершены торги. В некоторых случаях 180 дней – это минимальный срок для производства. Но вопрос, в первую очередь, должен быть обращен не к фармкомпаниям, а к тем, кто организовывает процедуру торгов. Если процедура закупок начинается рано, в первом или в начале второго квартала, то рисков того, что эта процедура не будет завершена к концу года, гораздо меньше, чем если начинать закупки в четвертом квартале. Вопрос: По вашему мнению, почему в прошлом году так долго проводились торги? Ответ: Думаю, что тут был ряд проблем, связанных, в том числе, с общей ситуацией в стране и началом военных действий на востоке Украины. Минздраву не удалось на государственном уровне настоять на том, что система здравоохранения очень важна и что люди гибнут не только от пуль на востоке нашей страны, но и от отсутствия лекарств. В прошлом году мы не просто говорили об этом: мы организовывали "круглые столы", писали письма, чтобы ускорить процедуру, поддерживали инициативы пациентов, чтобы доступ к лечению не прерывался. Многие фармкомпании оказали существенную гуманитарную помощь, в очередной раз продемонстрировав свою активную социальную позицию. Мы понимали, что систему закупок нужно реформировать. Еще в прошлом году мы предлагали механизмы, которые позволят хоть как-то решить основную проблему – нехватку средств. Отдельные компании удерживали цены в национальной валюте на додевальвационном уровне, другие были готовы предоставить Минздраву часть препаратов без оплаты. В международных компаниях есть свои правила, они часто не имеют своих торгующих структур в Украине, но готовы были предоставлять препараты без оплаты. Мы предлагали, как это сделать, чтобы поставки не проходили как гуманитарная помощь, потому что у гуманитарной помощи есть свои процедуры, иногда сложно реализуемые. Мы за три дня вместе с юристами разработали пакет документов, которые, к сожалению, остались невостребованными. Сейчас мы надеемся, что наши предложения будут услышаны. Мы уже начали работать в этом направлении с заместителем министра здравоохранения Игорем Перегинцом, который совсем недавно получил соответствующие полномочия. Наконец мы добились того, что этот диалог начал приобретать конструктивный характер, потому что вначале наши предложения в основном воспринимались как неконструктивная критика. Но хочу еще раз отметить: наша основная задача- не критиковать, а добиваться того, чтобы в Украине жилось лучше, чтобы реализовывались системные реформы. Вопрос: Создается впечатление, что фармрынок не может договориться с Минздравом… Ответ: Проблема не только в том, что нам необходимо выстраивать диалог, но в том, что нам необходима утвержденная стратегия развития системы здравоохранения. Концепция, которая сейчас есть у Минздрава, разрабатывалась стратегической совещательной группой и показывает вектор развития, но, к сожалению, не содержит конкретики. Сейчас мы находимся в неоднозначной позиции: процедуры закупок еще не начались, хотя планировались в апреле, и фармрынок не понимает, что будет в долгосрочном периоде с системой здравоохранения, как себе ее видит министерство. Нам очень важно, чтобы в команде Минздрава была единая постановка проблемы, комментарии чиновников не противоречили друг другу и была понятна стратегия. Мы видим только отдельные части мозаики, а фармрынку нужно понимать, как эта мозаика будет складываться и для чего. На примере с закупками через международные организации мы видим, что этот механизм будет использоваться для снижения уровня коррупции. Пациенты считали, что данный процесс будет проходить проще и быстрее. Мы тоже это поддерживаем, но знаем не понаслышке, что отдельные международные агентства уже работали в Украине, этот опыт показал, что им нужно около шести месяцев для того, чтобы начать и завершить свои процедуры. То есть, процедуры закупок в этом году смогут пройти быстрее только в том случае, если они будут начаты раньше. Вопрос: А как насчет более низкой цены? Ответ: Минздраву и раньше никто не мешал организовывать торги с участием международных организаций. Вопрос в том, как организовать этот процесс. Например, ЮНИСЕФ специализируется на поставках вакцин, а производство вакцин планируют задолго до самих поставок. Провести закупку препаратов через международные организации можно быстро, если у этой организации есть соответствующий резерв. Это частично возможно при закупке вакцин через ЮНИСЕФ. Но представить, что Украина, составив соответствующий запрос, уже завтра сможет получить все необходимые препараты – это, скорее, большое желание, которое не совсем соответствует реалиям. Ни у одной международной организации нет собственных запасов всех необходимых препаратов, поставку которых они смогут сразу осуществить. У таких международных компаний тоже есть свои собственные процессы и внутренние процедуры. Да, они работают с консорциумами разных производителей, с которыми у них есть соответствующие договоренности. Возможно, какие-то препараты могут быть поставлены и по более низкой цене. Но это не дает гарантии, что может быть поставлен необходимый спектр всех препаратов для обеспечения полноценного лечебного процесса, как, например, при лечении ВИЧ-инфекции, где невозможно проводить терапию, если нет всех компонентов соответствующих схем. Мы считаем, что, возможно, нужно было начинать не с закупок через международные организации, а с пересмотра госпрограмм, с определения наиболее критичных из них. Важно не забывать, что программы не являются альтернативой системе реимбурсации. По сути, они являются программами обеспечения доступа пациентам к жизненно важной терапии дорогостоящими препаратами. Вопрос: Как вы оцениваете перспективу механизма реимбурсации в Украине? Ответ: У нас есть 18 государственных программ, по которым осуществляются госзакупки. Каждая из них касается определенной нозологии, и они не покрывают всех потребностей Украины. Госпрограммы появились в связи с острой необходимостью финансировать доступ к терапии, крайне необходимой пациентам, но за которую они сами не в состоянии заплатить. Госпрограммы в основном покрывают дорогостоящие препараты. В этом их принципиальное отличие от системы реимбурсации. Система реимбурсации должна, в первую очередь, покрывать базовые потребности и обеспечивать универсальный доступ к системе здравоохранения. Мы считаем, что без четкого и широкого использования механизма реимбурсации выстроить систему здравоохранения и обеспечить украинцев лекарствами невозможно, поэтому реимбурсация – это обязательный элемент. Вопрос: Есть много экспертов, которые предрекают, что в такой неразберихе многие зарубежные фармкомпании просто уйдут с рынка… Ответ: Не могу ответить за все фармкомпании, я сегодня выступаю от имени Американской торговой палаты, но не знаю случаев, чтобы кто-либо из фармкомпаний-членов Палаты в прошлом году не откликнулся на призыв пациентов и не оказал финансовую или гуманитарную помощь в виде препаратов. Поэтому я уверен: фармкомпании не уйдут с рынка в краткосрочном периоде, у фармбизнеса есть высокий уровень понимания и социальной ответственности. В то же время не нужно рассчитывать на то, что компании будут и далее перерегистрировать свои препараты и держать на складах соответствующие запасы, если не будут созданы нормальные условия для продолжения ведения бизнеса. Тем не менее, я не думаю, что государство начнет создавать искусственные барьеры или преференции тем или иным игрокам рынка. Ведь это не соответствует евроинтеграционному вектору развития нашей страны. У членов АТП конструктивное отношение к правительству – не критиковать ради критики, а выстраивать конструктивный диалог, помогать, предоставляя необходимую экспертизу, где это возможно. Компании-члены Палаты приходят в Украину на долгие годы, поэтому они должны понимать, каких действий можно ожидать от нашего рынка через год, три или пять лет. У них системный подход, долговременный. Вопрос: Существуют ли до сих пор проблемы, связанные с тем, что фармкомпании не могли купить валюту, необходимую для оплаты поставок, в том числе сырья (АФИ)? Ответ: Эта проблема существует и сейчас, просто нет серьезных колебаний курса, и валюта стала доступнее. Но есть обоснованные опасения, что из-за административных действий Нацбанка и Минфина покупка и оплата валюты станет проблемой Минздрава, если речь пойдет о закупках через международные организации, которые не имеют в Украине своих аффилированных представителей и не являются субъектами хозяйствования на территории страны. Они физически не могут принять гривни от Минздрава, конвертировать их и платить производителям. Минздрав самостоятельно не может покупать валюту на межбанке, для этого потребуется согласование Нацбанка, Минфина и казначейства. Вопрос: Сегодня украинцы столкнулись с тем, что, несмотря на стабилизацию гривни, рост цен на лекарства продолжается. На чем основана динамика цены? Ответ: Я не готов комментировать индивидуальное поведение компаний и их подходы к хеджированию валютных рисков. На любом рынке, где есть сложности с приобретением валюты и нестабильный обменный курс, компании должны хеджировать свои риски, если государство им в этом не помогает. Если бы государство сразу и однозначно заявило, что лекарственные препараты – это продукция критического импорта, то, уверен, были бы совершенно иные подходы. Если государство требует, чтобы цены на лекарственные препараты соответствовали текущему курсу и не были выше, оно должно обеспечить доступ операторов рынка к валютным средствам по фиксированному курсу. Палата такой вариант предлагала. К сожалению, мы не получили желаемого результата. При этом стоит отметить, что данная проблема касается не только зарубежных, но и отечественных производителей, так как они покупают сырье и продукцию in bulk для локального производства за рубежом и за валютные средства. С другой стороны, нам неизвестен ни один случай, когда международные компании вели себя подобным образом и хеджировали риски, закладывая заведомо завышенный курс. В отношении позиции дистрибьюторов по этому вопросу лучше спрашивать непосредственно у них. Важно понимать, что у производителей нет желания искусственно повышать цены, надеясь на получение сверхприбылей. Во-первых, это социально безответственно, во-вторых, абсолютно неоправданно экономически. Повышение цен в условиях, когда покупательская способность населения падает, приведет лишь к дальнейшему снижению и без того падающих продаж. По данным аналитиков, рынок лекарственных средств в долларовом эквиваленте уже сократился в первом квартале этого года на 50%. При этом средневзвешенная розничная цена упаковки препарата выросла гораздо меньше, чем девальвировала национальная валюта (70% против 200%). Цифры говорят сами за себя.

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ:

РЕКЛАМА

ПОСЛЕДНЕЕ

Поддержка Украины на пути к справедливости должна была постоянной, потому что это работа на годы и десятилетия – генпрокурор

Глава "Центрэнерго" Андрей Чуркин: Нам удалось вернуть и поставщиков угля, и покупателей электроэнергии, поэтому ОЗП пройден успешно

"Укртелеком" увеличит объем инвестиций минимум на 70% в 2024г - гендиректор

Ситуация с заоблачными ценами на картофель в 2024-2025 МГ не выровняется - вице-президент УАВК

Сложный процесс замены обязательного страхования требует продления переходного периода закона "О страховании" до конца года

Россияне поставили себе задачу уничтожить нашу авиацию и инфраструктуру для западных самолетов - заместитель начальника ГУР МО Скибицкий

Польский протест приобрел довольно агрессивную форму – из мирной демонстрации он превратился в проявление злостного неуважения к украинским гражданам

В ближайшие месяцы планируем запустить тестирование электронного кабинета пациента – замминистра здравоохранения Карчевич

Нам навязывают неверную парадигму, что противостояние идет по линии между бизнесом и правоохранителями – Гетманцев

IT-индустрию сейчас беспокоят три главных вопроса – это мобилизация, бронирование и зарубежные коммандировки – СЕО Diia.City United

РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА
РЕКЛАМА

UKR.NET- новости со всей Украины

РЕКЛАМА