Обмен пленными с боевиками в настоящее время не осуществляется по вине боевиков, однако, чтобы это было возможно, подозреваемые с оккупированных территорий удерживаются под следственным арестом без выдвижения обвинения, заявляет генеральный прокурор Украины Юрий Луценко. "Мы уже пережили несколько успешных волн обмена пленными. Этого больше не происходит. Мы имеем список, но из-за недостатка воли со стороны сепаратистов обмен не может состояться", - сказал Ю.Луценко в интервью немецкому журналу "Bild", опубликованному в субботу. Комментируя п.6 минских соглашений об урегулировании ситуации на востоке Украины, который требует освобождения и обмена всех заложников и удерживаемых лиц, он сказал: "Проблема в следующем: если я хочу передать лицо другой стороне, в отношении которой ведется расследование, то я должен сначала закрыть производство… Лица, которые уже были осуждены, могут быть помилованы, потом обменяны… Но если обмен не состоится ни завтра, и ни через неделю, ни через месяц, то мы имеем проблему, поскольку мы не можем ни отпустить человека, ни удерживать его". "Ели мы не знаем, когда сепаратисты согласятся на обмен, и нам придется полгода ожидать его, мне придется каждый раз по-новому открывать дело. Ежедневно получаем звонки, мол, готовим обмен, и ежедневно я вынужден закрывать и потом опять открывать дело. Если у меня будет гарантия, что обмен состоится тогда-то и тогда-то, я это сделаю. А если каждый раз будут переносить, это лицо будет продолжать находиться в серой зоне", - пояснил генпрокурор. Именно это, по словам Ю.Луценко, является объяснением того, что люди находятся в камерах досудебного следствия без объявления обвинения. При этом он отметил, что их могут посещать родные, они имеют право получать подарки и выходить на прогулку. "Мы не можем утверждать то же самое о наших людях, которых удерживают сепаратисты", - подчеркнул генпрокурор. По его словам, с целью будущего обмена без выдвижения обвинения в настоящее время удерживается около 100 человек. Ю.Луценко подчеркнул, что вопрос обмена пленными – не политический, а практический, но отметил, что он "используется Кремлем как политическое оружие".